Железо рождает силу. Сила рождает волю. Воля рождает веру. Вера рождает честь. Честь рождает железо.(c)
День 2. Ссоры с начальством, продолжение истории с быками и многое другое.
Честно говоря, я плохо помню этот день. Он был долгим, путаным, полным бесконечной погрузки-разгрузки, бюрократии и белых советов. Так что в точности восстановить последовательность событий я даже не пытаюсь. Здесь будут отдельные истории, записанные примерно в хронологическом порядке, но лишь примерно.
Много мелких баек...Про Мангызов
Как и было запланировано, с утра я пошла к Мангызам. Гриф магический плащик отдавать не хотел и говорил, что такой вариант - на крайний случай, а пока мне нужно только прощупать почву и понять, чего от них вообще можно ждать. Я спорить не стала, но для себя решила, что плащик нам этот нахрен не вперся. Зачем он нужен, мы понятия не имели, сколько стоит - тоже. И даже кому продавать его, было непонятно. Колдовство на нем, говорят, недоброе, и кто такое купит? А ту есть законные хозяева, готовые платить. Нет уж, перебьется Гриф с таким сувениром.
Шкуру с собой я сначала брать не стала, а то вышло бы как есть: что она у нас была, но мы ее зажали. Нет, я решила, сказать, что мы знаем, где ее искать, и если интересует, готовы расстараться. Ну что, пистолет и нож за пояс, Тихого с собой, чтобы на подхвате был - и вперед.
Пока шли по утреннему, но уже начинавшему припекать солнышку, я прокляла все, потому что благоразумно прятала оружие под длинным плащом, и мне было ужасно жарко - зато без палева. Тихий же бодро вышагивал налегке, сверкая ножом и пистолетом. У него вообще была чудесная особенность: в таком виде на него реально никто не обращал внимания, как будто так и надо. Ну идет себе вооруженный до зубов парень, ну и чо? Я же такой встроенной маскировкой не обладала, так что приходилось страдать.
Наконец мы вышли за окраину города и углубились в степь по дороге, ведущей к стоянке. Через некоторое время пути нам встретился выложенный камнями на земле символ, и мы поняли, что точно идем в правильном направлении. Но следующая наша находка была не столь приятной. На низком плетне у дороги красовалась свеженькая, не успевшая еще высохнуть под палящим солнцем, человеческая голова. Тихий было начал рассуждать о том, что, а может ну его нахер, или хотя бы не идти прямо до стоянки, а позвать их как-нибудь сюда, но я отступать не хотела. Сказала Грифу, что мне не слабо припереться прямо к Мангызам и сказать, что они нам должны - так нехрен ссыковать.
После поворота обнаружился еще один такой же плетень с отрубленной головой, а за ним - еще один, который я тогда не заметила, и это впоследствии сыграло со мной злую шутку. Так или иначе, уже порядком на стреме, мы добрались до собственно стоянки. К нам вышла сперва какая-то степнячка, и я потребовала, чтобы она позвала главного.
Главного на месте на оказалось, оказался младший сын, но и с ним можно было поговорить. Однако кирпичей тоже было с чего отложить. Подходим мы с Тихим, а навстречу нам здоровенный мужик с молотом в руках. И с ним Манкурт - их производства ручное чудище, делается из человека, дохрена крутое, полностью подчиняется хозяину. Мужик подошел близко, почти нависая надо мной, благо разница в росте у нас была головы в две. И я поняла, что пистолет у меня не взведен, так что шанс, что я успею отпрыгнуть, достать его, взвести и выстрелить прежде, чем меня превратят в блин, удручающе мала. Остается только нож. И еще чудище это... Но ничего, я сделала морду кирпичом и начала переговоры. Плащик Мангыза очень заинтересовал, об услуге он помнил и готов был получить свою шмотку в обмен на еще одну. Итого договорились встретиться в полдень. Мы обещались принести плащик и потребовать первый долг. На том мы с Тихим откланялись.
И только уже в границе города я выдохнула. Да, делать каменную физиономию я умею, даже когда понимаю, что одно неверное слово - и мне крышка. Особенно, когда это понимаю. Но охренеть как весело было...
С этими новостями мы вернулись к Грифу. Больше всего я опасалась, что тот плащик зажмет, и тогда мне точно не жить, но наш предводитель оказался понятливым. Так что к полудню мы с ним и с упакоманным в сверток плащом уже стояли около их стоянки, и теперь настала пора Грифа отложить кирпичей. Мы стояли как раз у первого плетня, а Мангызы совершать сделку вышли в полном вооружении, на это раз все втроем (их вообще было три брата) и с Манкуртом. Впрочем, мне опять было как-то охренительно весело. Гриф ведь не особо-то боец, так что отдуваться, если что, мне. Но все прошло гладко. Мы отдали им плащ и рассказали про пропажу стада. Они были в курсе только в общих чертах, но обещали задействовать все свои связи. Так что мы должны были быть первыми из горожан, кто узнает новости.
Про свечку и твирин в заднице
С утра разгружали мы поезд с товарами из Столицы. Я вела отчетность, записывала, что и в каком количестве прибыло. И было там четыре свечки, я и решила прикарманить одну. Только вот в гроссбухе записала не три, а как было, четыре! А потом пришли лавочники забирать товар, и свечек оказалось три. И все бы хорошо, если бы у меня было записано тоже три, но так выходило, что одна потерялась где-то у нас.
А это выяснение пришел начальник станции по фамилии Дарский, которого мы прозвали Кепкой, что неудивительно, за неизменный серый головной убор, без которого, этот Дарский, кажется, вовсе не существовал. Кепка долго имел мне мозги, пока остальные отправились получать жалование и в итоге потребовал, чтобы я дала слово, что больше косяков не будет. Пришлось дать. Вообще неплохим человеком был этот Кепка, понимающим, и хотел только, чтобы мы не наглели и слишком откровенно не палились. Даже покрывал нас, как мог, если у нас случались проблемы. Но в этот раз прокололась я на мелочи, но слишком уж явно, так что досталось мне по полной. И выходило, что за любой последующий продолб спросят с меня, и мне это совсем не нравилось. Так что товар с поезда мы больше не тырили... да на самом деле и не до того было.
Но история со свечкой имела продолжение. После нее на погрузке мы хотели засунуть в тайник две бутылки поддельного твирина. Они были спрятаны у нас под стеной, в нетканке, которая была еще мокрая после дождя. То есть две мокрых, холодных бутылки. Я пошла к вагону поезда, чтобы вести учет, а твирин засунула за пояс сзади и прикрыла плащом. Но не тут-то было! За погрузкой следили так, что не то, что тайник открыть, лишний раз повернуться не выйдет. И вот стою я с гроссбухом, отмечаю, что погрузили в вагон, а за спиной, в районе поясницы и задницы, у меня две бутылки. Трындец какие холодные. А еще мокрые и скользкие. И разумеется, в самый неподходящий момент они начали медленно выскальзывать из-под ремня. Я стояла и пыталась как-то незаметно запихать их обратно, и мне кое-как удавалось это всю погрузку. Итого с тем же твирином я вернулась обратно. Но сколько было кирпичей отложено из-за двух бутылок...
Про сокращение штата
Нежданно-негаданно, Влад Ольгимский, наш самый большой начальник, придумал, что столько кладовщиков ему не нужно. И решил оставить двоих: старшего и того, кто ведет отчетность, то есть только Грифа и меня, остальных же отправить работать на завод. Нам такая затея категорические не понравилась. Потому что во-первых, на завод мы не хотели, ибо ловить там нечего, а во-вторых, рук так будет категорически не хватать. Но тогда выйдет, что работать будут все, а жалование будет выдаваться только на двоих. Прокинуть нас решил большой начальник! И мы затаили на него обиду, которая потом ох как сказалась.
Сначала мы написали ему петицию с подписями всех работников и даже (sic!) одного патрульного, потом я пыталась с ним поговорить - без толку.
Итого следующий поезд разгружали двое кладовщиков... а также патруль, работники станции и просто сочувствующие. Остальные наши на самом деле не участвовали потому, что были заняты другими делами, но демонстрация вышла хорошей. А потом обнаружилась недостача где-то 30% груза...
Но начальника не убедило и это.
Про быков и учет кизяков
Сидели мы у себя, думали, что делать с несговорчивым начальством. И тут прямо к нас на сходку заваливается патруль почти полным составом. Мы, конечно, резко вспомнили, что же такого творили, и поняли, что не творили толком ничего, за что нас можно повязать. Словом, стражей порядка мы встретили с явным недоумением и вопросом, какого хера они здесь забыли. Вернее, вопрос задавал Гриф, а не я, так что высказано это было куда более вежливо, но суть та. А пришли они с полным обыском Складов на предмет, во-первых, твирина, а во-вторых, да-да, того самого гребаного паленого мяса!
Итого это было шоу где-то на полчаса, когда она реально перевернули все, пересчитали все по старым записям и прошерстили каждый ящик. Мы же, в свою очередь, настаивали на том, что если они захотели проверить все Склады, то пусть и проверяют. Все. Итого доблестный патруль честно пересчитывал кирпич асбестосиликатный и кизяки сушеные (военгруз, между прочим!). Правда, твирин по такое дело пришлось по-тихому вылить.
На этом мы поняли, что истории с быками нам точно не избежать, и стали усиленно искать от нее концы. А то, как пить дать, на нас все свалят!
А потом Гриф вышел куда-то по какому-то делу, и его заловил патруль. И отвели его к Сабуровым, где сидела, помимо прочих, Алая Хозяйка, и она с помощью своей магии допрашивала его насчет этих самых быков. Врать при этом нельзя, а Гриф был реально не при делах, так что на этом подозрения в наш адрес кончились. Мы уже тихонько начали звереть от таких раскладов.
Артель "Какого хрена?"
Помимо тушенки, шкур и прочего, что поставлял Проект Быков, с поездом отправляли также произведения искусства. Ну то есть рисунки и опусы, которые местная богема, хорошенько хряпнув твирина, выдавала просто в промышленных количествах. Разумеется, перед отправкой это все грузилось на Складах, а мы читали и ржали. Также отправляли поделки степняков. И денег за это платили ну просто немеряно. Подумать только: 70 червонцев за мазню пастелью по бумаге, когда нам за полный рабочий день полагается 10! Ну нет, решили мы, так не пойдет. Столько бабла и все мимо нас!
Тут на счастье у нас случился инженер со Станции, и он подсказал нам отличную идею. Так была организована творческая артель "Какого хрена?". Автор названия - Рыжая.
Мы взяли палочки, камушки, бусинки и целый моток красивой бечевки и начали творить. Картина была просто идиллическая: сидят все складские скопом увлеченно мастерят какую-то хрень. Поделки получились и правда вполне степного вида: непонятной формы, с торчащими палочками, увешанные бусинками, косичками и прочей мишурой. Рыжая даже сделала что-то наподобие изображения Матери-земли: палочки сложены в форме человечка, а дальше можно подключать воображение. Все это мы еще разрисовали степными рунами: наугад, какие вспомнили. После чего сгрузили все это Персту. Задача у него была следующая: найти первого попавшегося степняка и показать ему наше творчество с заявлением, что он это где-то нашел. Пусть степняк выскажет свое ценное мнение по поводу глубокого смысла всех этих закорючек, а затем, уже с полученной легендой, Перст должен был пойти в Столичную Торговую Компанию и туда сбагрить "найденное".
Как оказалось, Перст в этом не очень-то преуспел и денег получил немного, но было весело.
Как собиралась компания
Гриф сразу понял, что несмотря на то, что договор у него был с Сабуровым, обращаться собственно к нему бесполезно. С одной стороны, хорошо: ему не до нас, а с другой плохо - с теми же быками блудняк поднялся на весь город, и мы в него вписаны, так что тут хоть с законниками договаривайся, но не выйдет. Гораздо лучше диалог сложился у Грифа с Михаилом Рудным, непосредственным начальником патруля, которого мы прозвали, что неудивительно Папашей Бляхой. Кстати, действительно папашей, потому что большую часть патруля составляли его дети. И вышло так, что у Папы Бляхи диалог с Грифом складывался как-то лучше, чем с Сабуровым и сыновьями. А младший (вроде бы) сын его, Герман Рудный, так вообще частенько сиживал у нас, потому что с семьей у него были серьезные разногласия по поводу несения службы. А у вечеру первого дня он вообще ушел из патруля и был нами взят на работу охранником Складов. А почему бы и нет?
Еще захаживал к нам все тот же Жаб, новостями делился. Нож он у нас так и не выкупил, потому что твирина не было вообще, но мы его ему пару раз одалживали за так. Странный он был человек - вроде степняк, а вроде и городское в нем что-то было. В общем, и нашим, и вашим, и непонятно с кем, но сам мужик толковый. Так и сдружились.
А еще был странноватый инженер со Станции, со своей невеселой историей... Так уж вышло, что многие неприкаянные стекались к нам, а мы смотрели да не упускали ценные приобретения. Так постепенно собиралась компания, которая к концу игры стала почти семьей.
И снова быки, мать их!
Не знаю, как так вышло, меня при этом не было, но одна из банок требухи, поступившая с завода, показалась нам какой-то странной. Или ее случайно увидели степняки... или хрен его знает, вот правда. Но так или иначе, показали эту банку менху. И то опознал, что бык был раскрыт не по линиям, а значит, поступил не с Боен. А значит, это то самое левое мясо, которое мы искали. Такой же неправильной была и поступившая с завода шкура. Тут мы всполошились и решили этьо дело так не оставить. Поспрашивали других степняков, и те в один голос говорили, что требуха и шкура неправильные. Что требуха отравлена, а еще что если это все уедет в Столицу, Суок устроит всем пиздец. Мы были не очень-то сеуверные, но насчет отравы поняли.
Обратились к Владу Ольгимскому, но тот сказал, что ему похрен, грузите, мол, что есть. Это вылилось в грандиозный срач с ним, когда он долго орал на Грифа и грозил ему всеми возможными карами, если он не погрузит в поезд эти несчастные шкуру и требуху. Но требуху мы уже передали кое-кому для дальнейшего изучения, и в итоге она попала к Каиным. А шкуру я просто тихо положила в дальний уголочек... и тот, кто захотел бы ее найти, утонул бы в моей отчетности, пока искал несоответствия.
Но тут на Ольгимского мы обиделись уже по-серьезному. Ему плевать не весь город, и даже если не учитывать степные верования, за отравленную партию мяса из Столицы приедут и головы оторвут. А кому? В первую очередь - нам, просо потому, что обратная цепочка начинается с нас, а мы знали, что отправляем. Хуже того, поскольку все, кроме него, от этой новости хорошенько офигевали, у нас стали закрадываться нехорошие подозрения, что это дело рук Ольгимского. Но если что, он выберется, а нам пиздец.
А дальше была долгая беготня, по результатам которой вы высказали свои подозрения насчет Ольгимского буквально всем: Сабуровым, Каиным, главарям степняков, патрулю и просто всем заинтересованным. А еще мы искали, откуда пришло это самое паленое мясо. И помогал нам в этом, что удивительно, начальник Станции Дарский, который, по идее, работал на Ольгимского. То ли он был не в курсе, то ли просто был хорошим человеком - кто его знает. Но так или иначе, он навел нас на определенные мысли, а дальше мы уже стали разбираться.
А еще по результатам нашей беготни, трындельни и белых советов мы получили некоторую выгоду. Каины, узнав о том, что у нас формально уволили всех, кроме двоих, наняли остальных за свой счет. И пусть Ольгимский утрется...
Про Божо Литица и патрульных в масках
Как оказалось, я не зря педантично записывала, от какой артели с завода какая партия пришла. И оказалось, что все паленое пришло от артели Божо Литица, и именно на него те, с кем мы общались, указывали как на главного мудака, который, получается, но только Столицу, но еще и город пытался отравленным мясом накормить. Для поимки означенного Божо Папа Бляха припряг нас и своего уже ушедшего из патруля сына Германа, а на остальной патруль забил. Так он стал нашим официальным прикрытием, и мы пошли на дело.
Сначала мы, конечно, проверили дом Божо, ведь была уже почти ночь. Выглядело это так.
Папа Бляха стучится в дверь с заявлением, что пришел патруль. Разумеется, ему открывают. После чего он придерживает дверь, и в дом заваливается еще пять рыл (я, Тихий, Рыжая, Гриф и Герман). Стволы на прифигевшую семью пока не наставляют, но выглядят очень внушительно. При этом Тихий еще замотал себе лицо платком. И Папа Бляха вежливо так интересуется, где Божо Литица. Родня, уже чуть ли не заикаясь, говорит, что на заводе. После чего он все так же вежливо благодарит их за содействие, и вся компания уходит.
А потом ходили слухи про страшных патрульных в масках, которые приходят и сразу кладут всех мордой в пол, а то и просто стреляют на месте...
Божо Литицу мы искали долго, разделившись на два отряда и наматывая круги по городу, потому что на заводе его, конечно же, не оказалось. Но когда мы уже почти отчаялись найти этого засранца, нам наконец улыбнулась удача. Правда, мы хотели его сразу грохнуть, рядом случился патруль, и пришлось устроить разбирательство. И вылилось оно в белый совет на пол-ночи, в результате которого выяснилось, что Божо ни в чем не виноват, равно как и другие начальники артелей, а с мясом творится что-то совсем непонятное, но подробности его я уже не воспроизведу, потому что это было очень путано и невнятно, ибо всем хотелось спать.
И дальнейшее мы решили оставить наутро.
Анонимный недоброжелатель
В начале дня мы толкнули бутылку истинного твирина местной богеме, и больше твирина мы не достали.
Через пару часов после этого нам приходит письмо с примерным содержанием, что ждут еще партию. И подпись - "К." Мы пожали плечами и ничего не ответили, потому что не знали, кто такой "К", и твирина у нас не было.
В середине дня нам пришло письмо о том, что партию очень ждут, и если ее не будет, будут искать других поставщиков. И подпись - "К.К.". Мы снова пожали плечами и забили. Как раз по поводу быков бегали.
Ближе к вечеру нам пришло письмо, что партию надо срочно доставить, а то на нас стукнут всем, кому можно. И подпись - "К.К.К.". Мы снова пожали плечами и снова забили, потому что твирина у нас не было, и стучать на нас можно сколько угодно, ничего не найдут. Но потом (похоже, это Гриф прокололся) письмо случайно попало к Дарскому. Отличным мужиком оказался наш Кепка: отвел меня в сторонку, показал письмо и попросил не отпираясь, по-человечески объяснить ситуацию, потому чо испугался, как бы нас на ножи не подняли. Я, откровенно смеясь, объяснила как есть.
А после игры мы узнали, что это был чей-то фейк. И этот анонимный недоброжелатель думал таким образом вынудить нас прекратить контрабанду. Логика этого человека мне непонятна от слова совсем, но он, наверное, праздновал победу, ведь с контрабандой у нас не заладилось. И не надо ему знать, что совсем не из-за него...
И еще немного про Мангызов.
Мы узнали, что этой ночью будет пиздец со стороны Степи, и под пиздец можно много чего замутить. И решили мы заказать Мангызам в счет уплаты долга убить Ольгимского. Пошли к их стоянки и обнаружили там одного только Манкурта, который, понятное дело, ничего не решает. Передали, что хотим говорить. Шли мы уже в сумерках, и тут я отложила кирпичей второй раз. Потому что утром я заметила только две головы на плетне, а вечером их было три! Потом мне сказали, что я тогда ошиблась, но ощущения были те еще. И вообще Мангызы были богически прекрасны, я не устаю высказывать им тонны респектов!)))
И вот, спустя время, сижу я у нас на Складах с Кепкой, разбираю бумаги. И тут стучат.
- Кто пришел? - спрашиваю я.
- Мангызы пришли! - последовал ответ.
Тут я охреневаю очень сильно, потому что палево космических масштабов. Теперь Дарский знает, что очень темные делишки мы ведем и с очень нехорошими людьми знаемся. Но ни Мангызов, ни гроссбух доверить больше некому! Делаю нарочито сложное лицо, словно не понимаю, чего им от меня надо. Прошу Кепку подождать пять минут и выхожу. Итого картина маслом: у вхожа в Склады я объясняю Мангызам, что надо грохнуть Ольгимского, а на Складах сидит его человек и разбирает бумажки... И ведь все шито-крыто!
Ольгимского они, правда, так и не убили... да и обещанного магического трындеца с монстрой и прочей веселухой не было.
Честно говоря, я плохо помню этот день. Он был долгим, путаным, полным бесконечной погрузки-разгрузки, бюрократии и белых советов. Так что в точности восстановить последовательность событий я даже не пытаюсь. Здесь будут отдельные истории, записанные примерно в хронологическом порядке, но лишь примерно.
Много мелких баек...Про Мангызов
Как и было запланировано, с утра я пошла к Мангызам. Гриф магический плащик отдавать не хотел и говорил, что такой вариант - на крайний случай, а пока мне нужно только прощупать почву и понять, чего от них вообще можно ждать. Я спорить не стала, но для себя решила, что плащик нам этот нахрен не вперся. Зачем он нужен, мы понятия не имели, сколько стоит - тоже. И даже кому продавать его, было непонятно. Колдовство на нем, говорят, недоброе, и кто такое купит? А ту есть законные хозяева, готовые платить. Нет уж, перебьется Гриф с таким сувениром.
Шкуру с собой я сначала брать не стала, а то вышло бы как есть: что она у нас была, но мы ее зажали. Нет, я решила, сказать, что мы знаем, где ее искать, и если интересует, готовы расстараться. Ну что, пистолет и нож за пояс, Тихого с собой, чтобы на подхвате был - и вперед.
Пока шли по утреннему, но уже начинавшему припекать солнышку, я прокляла все, потому что благоразумно прятала оружие под длинным плащом, и мне было ужасно жарко - зато без палева. Тихий же бодро вышагивал налегке, сверкая ножом и пистолетом. У него вообще была чудесная особенность: в таком виде на него реально никто не обращал внимания, как будто так и надо. Ну идет себе вооруженный до зубов парень, ну и чо? Я же такой встроенной маскировкой не обладала, так что приходилось страдать.
Наконец мы вышли за окраину города и углубились в степь по дороге, ведущей к стоянке. Через некоторое время пути нам встретился выложенный камнями на земле символ, и мы поняли, что точно идем в правильном направлении. Но следующая наша находка была не столь приятной. На низком плетне у дороги красовалась свеженькая, не успевшая еще высохнуть под палящим солнцем, человеческая голова. Тихий было начал рассуждать о том, что, а может ну его нахер, или хотя бы не идти прямо до стоянки, а позвать их как-нибудь сюда, но я отступать не хотела. Сказала Грифу, что мне не слабо припереться прямо к Мангызам и сказать, что они нам должны - так нехрен ссыковать.
После поворота обнаружился еще один такой же плетень с отрубленной головой, а за ним - еще один, который я тогда не заметила, и это впоследствии сыграло со мной злую шутку. Так или иначе, уже порядком на стреме, мы добрались до собственно стоянки. К нам вышла сперва какая-то степнячка, и я потребовала, чтобы она позвала главного.
Главного на месте на оказалось, оказался младший сын, но и с ним можно было поговорить. Однако кирпичей тоже было с чего отложить. Подходим мы с Тихим, а навстречу нам здоровенный мужик с молотом в руках. И с ним Манкурт - их производства ручное чудище, делается из человека, дохрена крутое, полностью подчиняется хозяину. Мужик подошел близко, почти нависая надо мной, благо разница в росте у нас была головы в две. И я поняла, что пистолет у меня не взведен, так что шанс, что я успею отпрыгнуть, достать его, взвести и выстрелить прежде, чем меня превратят в блин, удручающе мала. Остается только нож. И еще чудище это... Но ничего, я сделала морду кирпичом и начала переговоры. Плащик Мангыза очень заинтересовал, об услуге он помнил и готов был получить свою шмотку в обмен на еще одну. Итого договорились встретиться в полдень. Мы обещались принести плащик и потребовать первый долг. На том мы с Тихим откланялись.
И только уже в границе города я выдохнула. Да, делать каменную физиономию я умею, даже когда понимаю, что одно неверное слово - и мне крышка. Особенно, когда это понимаю. Но охренеть как весело было...
С этими новостями мы вернулись к Грифу. Больше всего я опасалась, что тот плащик зажмет, и тогда мне точно не жить, но наш предводитель оказался понятливым. Так что к полудню мы с ним и с упакоманным в сверток плащом уже стояли около их стоянки, и теперь настала пора Грифа отложить кирпичей. Мы стояли как раз у первого плетня, а Мангызы совершать сделку вышли в полном вооружении, на это раз все втроем (их вообще было три брата) и с Манкуртом. Впрочем, мне опять было как-то охренительно весело. Гриф ведь не особо-то боец, так что отдуваться, если что, мне. Но все прошло гладко. Мы отдали им плащ и рассказали про пропажу стада. Они были в курсе только в общих чертах, но обещали задействовать все свои связи. Так что мы должны были быть первыми из горожан, кто узнает новости.
Про свечку и твирин в заднице
С утра разгружали мы поезд с товарами из Столицы. Я вела отчетность, записывала, что и в каком количестве прибыло. И было там четыре свечки, я и решила прикарманить одну. Только вот в гроссбухе записала не три, а как было, четыре! А потом пришли лавочники забирать товар, и свечек оказалось три. И все бы хорошо, если бы у меня было записано тоже три, но так выходило, что одна потерялась где-то у нас.
А это выяснение пришел начальник станции по фамилии Дарский, которого мы прозвали Кепкой, что неудивительно, за неизменный серый головной убор, без которого, этот Дарский, кажется, вовсе не существовал. Кепка долго имел мне мозги, пока остальные отправились получать жалование и в итоге потребовал, чтобы я дала слово, что больше косяков не будет. Пришлось дать. Вообще неплохим человеком был этот Кепка, понимающим, и хотел только, чтобы мы не наглели и слишком откровенно не палились. Даже покрывал нас, как мог, если у нас случались проблемы. Но в этот раз прокололась я на мелочи, но слишком уж явно, так что досталось мне по полной. И выходило, что за любой последующий продолб спросят с меня, и мне это совсем не нравилось. Так что товар с поезда мы больше не тырили... да на самом деле и не до того было.
Но история со свечкой имела продолжение. После нее на погрузке мы хотели засунуть в тайник две бутылки поддельного твирина. Они были спрятаны у нас под стеной, в нетканке, которая была еще мокрая после дождя. То есть две мокрых, холодных бутылки. Я пошла к вагону поезда, чтобы вести учет, а твирин засунула за пояс сзади и прикрыла плащом. Но не тут-то было! За погрузкой следили так, что не то, что тайник открыть, лишний раз повернуться не выйдет. И вот стою я с гроссбухом, отмечаю, что погрузили в вагон, а за спиной, в районе поясницы и задницы, у меня две бутылки. Трындец какие холодные. А еще мокрые и скользкие. И разумеется, в самый неподходящий момент они начали медленно выскальзывать из-под ремня. Я стояла и пыталась как-то незаметно запихать их обратно, и мне кое-как удавалось это всю погрузку. Итого с тем же твирином я вернулась обратно. Но сколько было кирпичей отложено из-за двух бутылок...
Про сокращение штата
Нежданно-негаданно, Влад Ольгимский, наш самый большой начальник, придумал, что столько кладовщиков ему не нужно. И решил оставить двоих: старшего и того, кто ведет отчетность, то есть только Грифа и меня, остальных же отправить работать на завод. Нам такая затея категорические не понравилась. Потому что во-первых, на завод мы не хотели, ибо ловить там нечего, а во-вторых, рук так будет категорически не хватать. Но тогда выйдет, что работать будут все, а жалование будет выдаваться только на двоих. Прокинуть нас решил большой начальник! И мы затаили на него обиду, которая потом ох как сказалась.
Сначала мы написали ему петицию с подписями всех работников и даже (sic!) одного патрульного, потом я пыталась с ним поговорить - без толку.
Итого следующий поезд разгружали двое кладовщиков... а также патруль, работники станции и просто сочувствующие. Остальные наши на самом деле не участвовали потому, что были заняты другими делами, но демонстрация вышла хорошей. А потом обнаружилась недостача где-то 30% груза...
Но начальника не убедило и это.
Про быков и учет кизяков
Сидели мы у себя, думали, что делать с несговорчивым начальством. И тут прямо к нас на сходку заваливается патруль почти полным составом. Мы, конечно, резко вспомнили, что же такого творили, и поняли, что не творили толком ничего, за что нас можно повязать. Словом, стражей порядка мы встретили с явным недоумением и вопросом, какого хера они здесь забыли. Вернее, вопрос задавал Гриф, а не я, так что высказано это было куда более вежливо, но суть та. А пришли они с полным обыском Складов на предмет, во-первых, твирина, а во-вторых, да-да, того самого гребаного паленого мяса!
Итого это было шоу где-то на полчаса, когда она реально перевернули все, пересчитали все по старым записям и прошерстили каждый ящик. Мы же, в свою очередь, настаивали на том, что если они захотели проверить все Склады, то пусть и проверяют. Все. Итого доблестный патруль честно пересчитывал кирпич асбестосиликатный и кизяки сушеные (военгруз, между прочим!). Правда, твирин по такое дело пришлось по-тихому вылить.
На этом мы поняли, что истории с быками нам точно не избежать, и стали усиленно искать от нее концы. А то, как пить дать, на нас все свалят!
А потом Гриф вышел куда-то по какому-то делу, и его заловил патруль. И отвели его к Сабуровым, где сидела, помимо прочих, Алая Хозяйка, и она с помощью своей магии допрашивала его насчет этих самых быков. Врать при этом нельзя, а Гриф был реально не при делах, так что на этом подозрения в наш адрес кончились. Мы уже тихонько начали звереть от таких раскладов.
Артель "Какого хрена?"
Помимо тушенки, шкур и прочего, что поставлял Проект Быков, с поездом отправляли также произведения искусства. Ну то есть рисунки и опусы, которые местная богема, хорошенько хряпнув твирина, выдавала просто в промышленных количествах. Разумеется, перед отправкой это все грузилось на Складах, а мы читали и ржали. Также отправляли поделки степняков. И денег за это платили ну просто немеряно. Подумать только: 70 червонцев за мазню пастелью по бумаге, когда нам за полный рабочий день полагается 10! Ну нет, решили мы, так не пойдет. Столько бабла и все мимо нас!
Тут на счастье у нас случился инженер со Станции, и он подсказал нам отличную идею. Так была организована творческая артель "Какого хрена?". Автор названия - Рыжая.
Мы взяли палочки, камушки, бусинки и целый моток красивой бечевки и начали творить. Картина была просто идиллическая: сидят все складские скопом увлеченно мастерят какую-то хрень. Поделки получились и правда вполне степного вида: непонятной формы, с торчащими палочками, увешанные бусинками, косичками и прочей мишурой. Рыжая даже сделала что-то наподобие изображения Матери-земли: палочки сложены в форме человечка, а дальше можно подключать воображение. Все это мы еще разрисовали степными рунами: наугад, какие вспомнили. После чего сгрузили все это Персту. Задача у него была следующая: найти первого попавшегося степняка и показать ему наше творчество с заявлением, что он это где-то нашел. Пусть степняк выскажет свое ценное мнение по поводу глубокого смысла всех этих закорючек, а затем, уже с полученной легендой, Перст должен был пойти в Столичную Торговую Компанию и туда сбагрить "найденное".
Как оказалось, Перст в этом не очень-то преуспел и денег получил немного, но было весело.
Как собиралась компания
Гриф сразу понял, что несмотря на то, что договор у него был с Сабуровым, обращаться собственно к нему бесполезно. С одной стороны, хорошо: ему не до нас, а с другой плохо - с теми же быками блудняк поднялся на весь город, и мы в него вписаны, так что тут хоть с законниками договаривайся, но не выйдет. Гораздо лучше диалог сложился у Грифа с Михаилом Рудным, непосредственным начальником патруля, которого мы прозвали, что неудивительно Папашей Бляхой. Кстати, действительно папашей, потому что большую часть патруля составляли его дети. И вышло так, что у Папы Бляхи диалог с Грифом складывался как-то лучше, чем с Сабуровым и сыновьями. А младший (вроде бы) сын его, Герман Рудный, так вообще частенько сиживал у нас, потому что с семьей у него были серьезные разногласия по поводу несения службы. А у вечеру первого дня он вообще ушел из патруля и был нами взят на работу охранником Складов. А почему бы и нет?
Еще захаживал к нам все тот же Жаб, новостями делился. Нож он у нас так и не выкупил, потому что твирина не было вообще, но мы его ему пару раз одалживали за так. Странный он был человек - вроде степняк, а вроде и городское в нем что-то было. В общем, и нашим, и вашим, и непонятно с кем, но сам мужик толковый. Так и сдружились.
А еще был странноватый инженер со Станции, со своей невеселой историей... Так уж вышло, что многие неприкаянные стекались к нам, а мы смотрели да не упускали ценные приобретения. Так постепенно собиралась компания, которая к концу игры стала почти семьей.
И снова быки, мать их!
Не знаю, как так вышло, меня при этом не было, но одна из банок требухи, поступившая с завода, показалась нам какой-то странной. Или ее случайно увидели степняки... или хрен его знает, вот правда. Но так или иначе, показали эту банку менху. И то опознал, что бык был раскрыт не по линиям, а значит, поступил не с Боен. А значит, это то самое левое мясо, которое мы искали. Такой же неправильной была и поступившая с завода шкура. Тут мы всполошились и решили этьо дело так не оставить. Поспрашивали других степняков, и те в один голос говорили, что требуха и шкура неправильные. Что требуха отравлена, а еще что если это все уедет в Столицу, Суок устроит всем пиздец. Мы были не очень-то сеуверные, но насчет отравы поняли.
Обратились к Владу Ольгимскому, но тот сказал, что ему похрен, грузите, мол, что есть. Это вылилось в грандиозный срач с ним, когда он долго орал на Грифа и грозил ему всеми возможными карами, если он не погрузит в поезд эти несчастные шкуру и требуху. Но требуху мы уже передали кое-кому для дальнейшего изучения, и в итоге она попала к Каиным. А шкуру я просто тихо положила в дальний уголочек... и тот, кто захотел бы ее найти, утонул бы в моей отчетности, пока искал несоответствия.
Но тут на Ольгимского мы обиделись уже по-серьезному. Ему плевать не весь город, и даже если не учитывать степные верования, за отравленную партию мяса из Столицы приедут и головы оторвут. А кому? В первую очередь - нам, просо потому, что обратная цепочка начинается с нас, а мы знали, что отправляем. Хуже того, поскольку все, кроме него, от этой новости хорошенько офигевали, у нас стали закрадываться нехорошие подозрения, что это дело рук Ольгимского. Но если что, он выберется, а нам пиздец.
А дальше была долгая беготня, по результатам которой вы высказали свои подозрения насчет Ольгимского буквально всем: Сабуровым, Каиным, главарям степняков, патрулю и просто всем заинтересованным. А еще мы искали, откуда пришло это самое паленое мясо. И помогал нам в этом, что удивительно, начальник Станции Дарский, который, по идее, работал на Ольгимского. То ли он был не в курсе, то ли просто был хорошим человеком - кто его знает. Но так или иначе, он навел нас на определенные мысли, а дальше мы уже стали разбираться.
А еще по результатам нашей беготни, трындельни и белых советов мы получили некоторую выгоду. Каины, узнав о том, что у нас формально уволили всех, кроме двоих, наняли остальных за свой счет. И пусть Ольгимский утрется...
Про Божо Литица и патрульных в масках
Как оказалось, я не зря педантично записывала, от какой артели с завода какая партия пришла. И оказалось, что все паленое пришло от артели Божо Литица, и именно на него те, с кем мы общались, указывали как на главного мудака, который, получается, но только Столицу, но еще и город пытался отравленным мясом накормить. Для поимки означенного Божо Папа Бляха припряг нас и своего уже ушедшего из патруля сына Германа, а на остальной патруль забил. Так он стал нашим официальным прикрытием, и мы пошли на дело.
Сначала мы, конечно, проверили дом Божо, ведь была уже почти ночь. Выглядело это так.
Папа Бляха стучится в дверь с заявлением, что пришел патруль. Разумеется, ему открывают. После чего он придерживает дверь, и в дом заваливается еще пять рыл (я, Тихий, Рыжая, Гриф и Герман). Стволы на прифигевшую семью пока не наставляют, но выглядят очень внушительно. При этом Тихий еще замотал себе лицо платком. И Папа Бляха вежливо так интересуется, где Божо Литица. Родня, уже чуть ли не заикаясь, говорит, что на заводе. После чего он все так же вежливо благодарит их за содействие, и вся компания уходит.
А потом ходили слухи про страшных патрульных в масках, которые приходят и сразу кладут всех мордой в пол, а то и просто стреляют на месте...
Божо Литицу мы искали долго, разделившись на два отряда и наматывая круги по городу, потому что на заводе его, конечно же, не оказалось. Но когда мы уже почти отчаялись найти этого засранца, нам наконец улыбнулась удача. Правда, мы хотели его сразу грохнуть, рядом случился патруль, и пришлось устроить разбирательство. И вылилось оно в белый совет на пол-ночи, в результате которого выяснилось, что Божо ни в чем не виноват, равно как и другие начальники артелей, а с мясом творится что-то совсем непонятное, но подробности его я уже не воспроизведу, потому что это было очень путано и невнятно, ибо всем хотелось спать.
И дальнейшее мы решили оставить наутро.
Анонимный недоброжелатель
В начале дня мы толкнули бутылку истинного твирина местной богеме, и больше твирина мы не достали.
Через пару часов после этого нам приходит письмо с примерным содержанием, что ждут еще партию. И подпись - "К." Мы пожали плечами и ничего не ответили, потому что не знали, кто такой "К", и твирина у нас не было.
В середине дня нам пришло письмо о том, что партию очень ждут, и если ее не будет, будут искать других поставщиков. И подпись - "К.К.". Мы снова пожали плечами и забили. Как раз по поводу быков бегали.
Ближе к вечеру нам пришло письмо, что партию надо срочно доставить, а то на нас стукнут всем, кому можно. И подпись - "К.К.К.". Мы снова пожали плечами и снова забили, потому что твирина у нас не было, и стучать на нас можно сколько угодно, ничего не найдут. Но потом (похоже, это Гриф прокололся) письмо случайно попало к Дарскому. Отличным мужиком оказался наш Кепка: отвел меня в сторонку, показал письмо и попросил не отпираясь, по-человечески объяснить ситуацию, потому чо испугался, как бы нас на ножи не подняли. Я, откровенно смеясь, объяснила как есть.
А после игры мы узнали, что это был чей-то фейк. И этот анонимный недоброжелатель думал таким образом вынудить нас прекратить контрабанду. Логика этого человека мне непонятна от слова совсем, но он, наверное, праздновал победу, ведь с контрабандой у нас не заладилось. И не надо ему знать, что совсем не из-за него...
И еще немного про Мангызов.
Мы узнали, что этой ночью будет пиздец со стороны Степи, и под пиздец можно много чего замутить. И решили мы заказать Мангызам в счет уплаты долга убить Ольгимского. Пошли к их стоянки и обнаружили там одного только Манкурта, который, понятное дело, ничего не решает. Передали, что хотим говорить. Шли мы уже в сумерках, и тут я отложила кирпичей второй раз. Потому что утром я заметила только две головы на плетне, а вечером их было три! Потом мне сказали, что я тогда ошиблась, но ощущения были те еще. И вообще Мангызы были богически прекрасны, я не устаю высказывать им тонны респектов!)))
И вот, спустя время, сижу я у нас на Складах с Кепкой, разбираю бумаги. И тут стучат.
- Кто пришел? - спрашиваю я.
- Мангызы пришли! - последовал ответ.
Тут я охреневаю очень сильно, потому что палево космических масштабов. Теперь Дарский знает, что очень темные делишки мы ведем и с очень нехорошими людьми знаемся. Но ни Мангызов, ни гроссбух доверить больше некому! Делаю нарочито сложное лицо, словно не понимаю, чего им от меня надо. Прошу Кепку подождать пять минут и выхожу. Итого картина маслом: у вхожа в Склады я объясняю Мангызам, что надо грохнуть Ольгимского, а на Складах сидит его человек и разбирает бумажки... И ведь все шито-крыто!
Ольгимского они, правда, так и не убили... да и обещанного магического трындеца с монстрой и прочей веселухой не было.