Железо рождает силу. Сила рождает волю. Воля рождает веру. Вера рождает честь. Честь рождает железо.(c)
Что-то меня дернуло почитать бэк по Вахе ФБ. И не про кого-нибудь, а про эльфов. Как-то собиралась это сделать, да все забывала, а тут во вконтактике как раз попалось.
И могу сказать вот что. В 40к эльфов без зазрения совести называют эльдар, но их легенды на историю эльдар Арды похожи лишь отдаленно, да и то, скорее всего, сходство не бросилось бы мен в глаза, если бы я не увлекалась Толкином настолько сильно. Скорее это воспринимается, как довольно типичный для эпоса сюжет в разных переложениях. И при этом собственно сюжетного сходства в легендах эльдар 40к с Сильмом больше.
А вот в ФБ все вроде как по-другому, разве что главный герой просто до боли напоминает Феанора, и эльфов называют эльфами, а не эльдао, и сюжет - обычный эпик про превозмогание, великие битвы и победу над аццкой армией Тьмы. Но... но вот почему-то настолько сильмовским духом пахнет, что хочется то ли вдохновиться, то ли не отлеплять ладонь от лица, честное слово...
Может быть, дело в псевдоэльфийских именах, может быть, несмотря на не в пример хуже написанный текст, получилась схожая атмосфера, может чувак с именем Аэнарион да еще и весь из себя пламенный-огненный просто по определению вызывает соответствующие ассоциации. А если он еще и сильно неоднозначная личность, которая всех собрала и на подвиг вдохновила, но потом из-за нее же все порушилось. В общем, сравнения лезут в голову сами собой.
Ниже лежит собственно кусок бэка. Он длинный и закинут сюда, чтобы не потерялся. Но поразительное сходство можно оценить.
Пафос. Очень много ПАФОСА!«Брат, говорили четверо как один, вместе мы будем править. Отдайся тьме, в сердце ты знаешь правду. В его руке Меч Кейна обещал несказанную силу. И Бог света и Бог Убийства сражались за его душу. Один за одним демоны пали, и эльфийский владыка стоял не сгибаясь. Он знал, что если он падёт, весь смертный мир падёт вместе с ним. А на острове тем временем мудрые маги творили своё заклинание. И демоны бежали, изрыгая проклятия, обратно в свой ад. И с того дня мы склоняем головы перед тем, кто спас наш мир. Аэнарион, Гордый Защитник, Аэнарион, Вечно Молодой».
Песня Создателя (на рассвете одного из дней, раз в десять лет, все высшие эльфы повторяют эти стихи пять раз, отмечая тем самым начало Фестиваля Света).
Первый Король-феникс Аэнарион Защитник начал своё правление во времена великой тьмы, в эпоху сумятицы, ужаса и ярости. Земли наводнили кошмарные порождения Хаоса. Полярные Врата, некогда использовавшиеся странствовавшими меж звёзд Древними для переходов от мира к миру, рухнули, и поток неуправляемой магической энергии захлестнул мир. Из Врат хлынули легионы бушующих демонов, потерянных и проклятых, которые двинулись в поход, чтобы пожрать этот мир. Древние пали, оставив своих осиротевших детей сражаться с демонами в одиночестве.
Долгий золотой век мира и процветания на Ултуане, родном острове эльфов, подошёл к концу. Преодолевая океаны на чудовищных одержимых кораблях или вырываясь из прорех в самой ткани реальности, отвратительные служители Тёмных Богов неудержимо наступали. Против них у детей Вечной Королевы не было ни малейшего шанса устоять, ведь они не были искусны в путях войны, а их магия использовалась лишь в мирных целях. Их луки и копья, предназначенные только для охоты и поединков чести, были бессильны против прочных шкур демонов. Целые деревни оказались уничтожены, города разорены. Эльфам оставалось только спасаться бегством, они укрылись в пещерах, лесах и горах, молясь богам, чтобы их не нашли и чтобы появился герой, который избавит их от этого зла.
Из кровавого сумрака этой ужасной эпохи появился Аэнарион, величайший и наиболее трагический из всех эльфийских героев: обречённый победитель, падший бог, лучший воин своего времени, несравненный в рукопашной схватке, первый, самый любимый и наиболее злополучный из Королей-фениксов Ултуана. Небезупречный правитель, который возвышается среди деятелей своей эпохи подобно колоссу.
Немногое известно о молодости Аэнариона. Рассказывают, что он был искателем приключений, из тех беспокойных душ, что уводят небольшие отряды единомышленников от вечного покоя Авелорна на поиски своей судьбы в далёких землях. Странник, обошедший весь мир, Аэнарион вернулся на Ултуан в час нужды. Когда пришёл Хаос, он сражался как только мог, но он видел, что жалкое оружие эльфов и мирное волшебство Вечной Королевы не в состоянии противостоять мощи тьмы. Не в состоянии более видеть избиение своего народа, он отправился через раздираемую войной землю к Святилищу Азуриана, решив испросить помощи своему народу у Бога-творца.
В то время, когда армии Хаоса окружили Святилище, Аэнарион стоял перед вечногорящим пламенем и молил Азуриана помочь своим детям. Если бог и слышал его, он не дал никакого знамения. Аэнарион сжёг подношения, но бог не дал ответа. Он принёс в жертву белого ягнёнка. Помощи не последовало. Наконец, в отчаянии, Аэнарион предложил самого себя, сказав, что бросится в священный огонь, если только Азуриан спасёт своих детей. Когда бог снова не дал ответа, Аэнарион сдержал свою клятву и кинулся в раскалённое добела пламя бушующего огненного ада. Агония изогнула его тело. Боль опалила его члены. Его волосы охватил огонь. Его сердце остановилось. Наблюдавшие решили, что он мёртв. И тогда произошло чудо.
Аэнарион отказывался умирать. Медленно, мучительно, он, пошатываясь, шёл через пламя. По мере этого его обожжённая кожа восстанавливалась, а его сгоревшие волосы отрастали заново. Он вышел из пламени невредимым, преображённый очищающим огнём. Его кожа стала чистой и полупрозрачной. Дух Азуриана вошёл в него. Вокруг него появилось сияние, которое мог видеть всякий смотрящий на него. Все поняли, что он стал носителем силы, превосходящей их разумение. Когда он заговорил, эльфы поспешили повиноваться ему.
Покинув Святилище, Аэнарион повёл эльфов в сражение. За храмовыми стенами он предстал перед завывающей ордой Хаоса. Единственным броском своего охотничьего копья он сразил владыку демонов, управлявшего войском. Затем он схватил оружие повергнутого демона и истребил всё нечестивое скопище. Могущество Азуриана наполняло его.
Видя, как его гнев опустошает ряды казавшегося непобедимым врага, эльфы в Святилище воспрянули духом. Схватив копья, они бросились ему на помощь, пока демоны бежали от ошеломительного поражения. Славная это была бойня, и весёлое праздненство за ней последовало. Эльфы одержали ошеломляющую победу. Все бывшие с Аэнарионом в тот день принесли ему клятву верности. Из Святилища Азуриана он на корабле отправился в Каледор — единственное место во всех эльфийских землях, где продолжали успешно сдерживать силы Хаоса. Там он разыскал Каледора Укротителя Драконов, первого Драконьего князя Каледора, величайшего из великих магов старины.
Каледор распознал в Аэнарионе его истинную сущность смертного бога и немедля преклонил перед ним колено, принеся ему клятву верности, после чего они вместе стали обучать эльфов искусству войны. С мощью собравшейся вокруг него армии Аэнарион атаковал демонов, убивая их предводителей и разгоняя их орды. Оседлав драконов, Аэнарион вдвоём с Каледором полетели к крепости-святилищу Наковальни Ваула. Здесь была выкована зачарованная броня Аэнариона, а вместе с ней — достаточно мечей и доспехов для снаряжения армии. Облачённый в эти латы, Аэнарион был практически неуязвим, и его войско из эльфов и драконов обратило демонов в бегство.
На Ултуан снизошёл шаткий мир, подобно тому, как покойника накрывают саваном. Это был мир скорби и смерти на земле, осквернённой войной и обезлюдевшей от потерь. Это было время кратковременных союзов и недолгой радости. Северные врата, которые по-прежнему невозможно было контролировать, превратились в разрастающуюся раковую опухоль в самом сердце мира. Поток магии нарастал всё больше и больше. Ултуан, ставший местом разрыва в ткани мироздания, был пропитан магической энергией. Горы Аннули сверкали многоцветным светом. Девы рождали чудовищ. Глас Хаоса гремел в долинах. Ужасный смех наполнял пылающие ночи. Не было недостатка в странных происшествиях и зловещих предзнаменованиях. Оракулы сходили с ума от страха. Хранитель Святилища Азуриана вырвал себе глаза, но и это не остановило ужасных видений. Когда его спросили о судьбе мира, он наотрез отказался отвечать.
В это время Аэнарион прибыл ко двору Вечной Королевы. Он был впечатляющей личностью — утомлённый гигант в золотых доспехах. В итоге он сблизился и женился на Вечной Королеве Астариэли. Мало что известно о том, как складывались их отношения, но рассказывают, что на краткое время они были счастливы и их первыми детьми были близнецы — дочь Иврейн и сын Морелион. Впрочем, вскоре, гораздо раньше желаемого, силы Хаоса вновь начали наступление, и призыв серебряных рогов вновь отправил Короля Аэнариона на войну.
Из разорванных Врат Искажения орды демонов наступали с новой силой, их численность не поддавалась измерению. Война разразилась по всему Ултуану. Сначала эльфы и их союзники драконы побеждали благодаря своему мастерству, но мало-помалу слуги Хаоса начали одерживать верх . Каждый погибший эльф был тяжёлой утратой, и пало немало эльфийских героев, но на труп убитого демона взбиралось несколько новых, жаждущих разорвать эльфов на части. Каждая победа компенсировалась неизбежным поражением, каждое поражение неизмеримо приближало конец. Война длилась уже столетие, без перерывов или признаков изменения положения, и эльфы начали терять уверенность в победе. Даже несгибаемый Аэнарион понял, что выиграть невозможно, конец приближается медленно, но неотвратимо.
Тогда произошло два события, эхо от которых все ещё слышится на протяжении долгих веков эльфийской истории и которые заложили основу последовавшей вскоре великой трагедии.
Каледор, мудрый и древний маг, предложил свой замысел преодоления могущества Хаоса. Годы опытов убедили его в том, что именно разрушение Врат Древних позволило служителям тьмы ворваться в этот мир. Каледор решил собрать текущие из Врат искажающие энергии и вернуть их во Владения Хаоса, для чего необходимо было создать космический вихрь, который бы выкачивал магию из мира и спас бы его обитателей от Хаоса. Это был отчаянный план, у которого было мало шансов на успех, но Каледор и многие подобные ему полагали, что эта последняя отчаянная попытка будет всё равно предпочтительнее медленной гибели эльфийского народа.
Аэнарион был противником этого замысла, называя его жестом отчаяния. Хотя в сердце он сознавал, что победа в войне невозможна, он твёрдо решил оттягивать конец так долго, как это только возможно, нежели пойти на риск возможного провала замысла Каледора. И если бы вести о жестоком нападении демонов не достигли Аэнариона, он скорее всего полностью изменил бы планы Каледора. Вестник горя, раненый и до смерти уставший, со слезами поведал Королю-фениксу об убийстве его супруги Астариэли и пропаже его детей во время бойни, что могло значить, что они либо мертвы, либо стали игрушками в руках Хаоса.
Преисполненный скорби Аэнарион удалился в свою палатку. Когда он появился на следующее утро, он изменился. Никто из смотревших на него не смел встретиться с ним взглядом. Он был переполнен гневом, горечью и титанической яростью. Он поклялся, что истребит всякую тварь Хаоса с лица земли. Немногие, слышавшие это заявление, не приняли его всерьёз или посчитали безумием. Силы тьмы были слишком могучи, чтобы надеяться их превозмочь. Но Аэнарион так не считал. Он объявил, что отправляется на Оскверненный остров. Мороз пробрал тех, кто слышал его слова. Все они знали, что это могло означать одну-единственную вещь. Аэнарион отправляется обрести Меч Каина, завладеть Вдоводелом, смертельным и совершенным оружием.
Оружие ужасающей силы, Меч Каина ждал, вонзённый в великий чёрный Алтарь Каина на Оскверненном острове, с самого начала времён. Старое как сам мир, это было абсолютное оружие, проявление самой смерти — осколок рокового клинка, выкованного самим Ваулом для гибельного бога Каэла-Менша-Каина, способное равно разить смертных и бессмертных.
Все знали, что завладеть Мечом Каина означает умереть, обречь свою душу и навлечь проклятие на своих потомков. Каледор пытался уговорить Аэнариона отступиться, но Король был равнодушен к словам, он перешёл грань, за которой нет ни надежды, ни отчаяния. Он жил ради того, чтобы убивать.
Обретя на мгновение пророческую силу, Каледор произнёс слова, которым суждено было прозвучать в веках. Он сказал Аэнариону, что если тот овладеет этой растленной силой, он посеет семена предстоящей трагедии среди эльфов, что он и весь его род будут проклинаемы последующими поколениями, что боги отвернутся от него и скоро Аэнарион будет мёртв. Первый Король-феникс не ответил, не спеша взобрался на спину Индрагнира и улетел в страшную ночь.
Мало что известно о пути Аэнариона на Оскверненный остров. В любом случае, он добрался туда, не обращая внимания на предостережения как смертных, так и бессмертных. Когда он летел, предзнаменования множились: крылатые демоны пытались сбить его с пути, эльфийские боги нашёптывали ему предостережения, но если он и слышал их, то не придавал им значения. Великая буря разразилась, когда он приблизился к острову, как если бы сами стихии пытались увести его с избранного пути. Индрагнир был могуч даже по драконьим меркам, но и он выбился из сил, пока нёс Аэнариона к его цели. Последние лиги по обители духов Аэнарион прошёл пешком. Рассказывают, что ему явился призрак его почившей жены, прося его не ступать дальше. Но, хотя он и горячо любил свою жену, скрепя сердце Аэнарион отверг её мольбы и выдернул из алтаря огромный, источающий кровь клинок, определив таким образом свою судьбу и судьбу своего народа.
Аэнарион возвратился в гущу битвы, и все расступались перед ним. Его могущество не встречало достойных соперников, никто из противостоявших ему не мог одолеть мощь его рук, увеличенную силой Творца и могуществом Вдоводела в его хватке. Боги и демоны содрогались от его гнева. Он наполнял сердца врагов ужасом, а в свои войска вселял непоколебимую веру и неутолимую жажду крови. Сторонники Аэнариона стали значительно более жестоки, бессердечны и безжалостны, пребывая в видениях бесконечной бойни. С каждой победой они становились всё более безразличны к своей судьбе, всё меньше задумывались о собственных жизнях, мечтая только пролить кровь своих врагов. Все эльфийские воины стали нечувствительны к опасности и более всех сам Аэнарион.
Древние заветы, глубоко выжженные в душах эльфов, начали истираться, и духовная тьма опустилась на армию. Теперь это были те, кто сражается ради удовольствия от сражения и убивает ради убийства. Аэнарион выделил себе новое королевство в сумрачной земле Нагарит, месте, которое вполне отражало его собственное мрачное настроение. Те эльфы, которые наиболее пострадали и ожесточились в битве против Хаоса, стекались к своему правителю.
Ко всеобщему удивлению, он взял себе новую жену, странную, таинственную и прекрасную провидицу Морати, которую, по слухам, он спас из объятий демонов Слаанеша. У них родился новый ребёнок, Малекит, которому суждено было стать самым ненавистным из эльфов. Сам двор Аэнариона также приобрел тёмную и устрашающую репутацию, подобную характеру его правителя, он стал буйным местом, полным бесшабашных развлечений и лихорадочного веселья. Эльфы прочих владений неохотно появлялись здесь. Рассказы о жестокости, проявленной при дворе Аэнариона, расползались по всему Ултуану.
Многие, чувствуя растущее в эльфийских землях зло, уходили. Даже Каледор увёл своих Драконьих наездников к югу, в свои собственные земли. Он был встревожен переменами в своём старом друге и видел, как тьма в его душе борется со светом. Говорят, что Аэнарион пришёл в великий гнев, он воспринял их уход как измену и поклялся отплатить им. Однако до того, как он успел предпринять что-либо против бывшего друга, демоны напали вновь. Таковы оказались величина и свирепость этой атаки, что всем, кроме Аэнариона, стало понятно — война проиграна и мир обречён.
Война достигла своего апогея, началось неравное противоборство между эльфами и бесчисленными легионами Хаоса. Конечно, у эльфов был Аэнарион, избранный Азурианом и отмеченный Каином, практически неуязвимый воин, дитя тьмы и света. Его клинок снабжал его могуществом, превышающим разумение смертного, а вечное пламя давало ему силу его использовать. В битве Аэнарион убивал врагов без счёту. Его верный Индрагнир превосходил любого демона. Однако Аэнарион был только один, а число его сторонников было ограничено.
Каледор, ясно осознавая безумие Аэнариона, решил, что ему остаётся один-единственный выход. До сих пор уважение к решению своего старого друга удерживало его от попыток создания вихря, но теперь, когда мир оказался на краю гибели в потоках крови и пламени, терять было уже нечего. Он созвал совет величайших магов высших эльфов, и они собрались на Острове Мёртвых, дабы приступить к великому ритуалу. Каким-то образом слуги Хаоса узнали о проведении ритуала и собрались остановить его. Могущественнейший колдун демонических орд Хаоса начал попытки прорвать чародейские барьеры вокруг острова.
Когда Каледор Укротитель Драконов объявил о намерении претворить в жизнь свой замысел, у Аэнариона не осталось выбора. Он собрал свои войска и повёл их на защиту магов на Острове Мёртвых. Две силы встретились в центре Ултуана. Драконы, столь многочисленные, что от их крыльев потемнело небо, обрушились на полчища Хаоса. На земле и на море развернулась война на уничтожение между эльфами и демоническими созданиями. Извивающиеся в агонии чудовища вспенивали море. Мёртвые драконы камнем падали на землю, сражённые убийственными заклятьями. По мере создания вихря, моря забурлили и ужасный ветер задул с севера. Небеса потемнели, и плети молний хлестали измученную землю.
Пока кипела битва, волшебники высших эльфов начали заклинание, которое должно было создать вихрь. Мерцали извивы молний. Мир содрогался. На мгновение всё затихло, наступила тишина. А затем содрогнулись даже горы. Чудовищные силы пульсировали между землёй и небом. С горных вершин вниз обрушивались заряды чистой энергии, чтобы слиться воедино над Островом Мёртвых. Облака закручивались, стремились внутрь и исчезали вместе, подобно волнам в водовороте. Воздух уплотнялся и свёртывался от магических сил. Всем присутствующим стало трудно дышать. Их лёгкие наполнились магической энергией. Аэнарион и его уступающая противнику в численности армия сражалась, а маги пытались завершить ритуал.
Посредине поля боя Аэнарион, с помощью лишь верного Индрангнира, бился в жестокой схватке против четырёх высших демонов. Это был бой, который ни один смертный не мог выиграть, но Аэнарион отказывался признавать своё поражение. Он преградил им путь к берегам острова. Кровь капала с его меча, дымясь, когда она касалась выжженной земли. Его начищенные доспехи горели в лучах заходящего солнца. Пламя вырывалось из ноздрей его старого опытного дракона. В течение долгих мгновений бойцы пристально смотрели друг на друга, их взгляды горели невообразимой ненавистью. Демоны заговорили, называя Аэнариона своим братом, после чего бойцы с криком сошлись.
Аэнарион кинулся вперёд с Мечом Каина. Он рассёк бровь Хранителя Секретов, оставив ему на лбу глубокую рану. Индрагнир выдохнул струю обжигающего пламени в завывающих демонов. Они завопили и заголосили, когда пылающий воздух окружил их. Владыка Перемен сотворил заряд магической энергии. Аэнарион смог отразить пульсирующую энергию, но мощь атаки выбила его из равновесия. Не теряя времени, Аэнарион приблизился к демону и нанёс ему один сильнейший удар, разрубив голову надвое и отделив руку от тела.
Кровожад устремился к Индрагниру и постепенно сломил его. Великий Нечистый извергнул струю разложения. Гнойная жидкость залила всего Аэнариона. В его голове помутилось, и он испытал головокружение, фактически не способный даже выпрямиться из-за окруживших его заразных испарений.
Земля пошла трещинами и громадные каменные глыбы поднялись в небо растущим
валом магии. На одном из таких плавучих островков Аэнарион продолжал свой бой. Хранитель Секретов ударил его своей огромной клешней, и хотя страшная хватка демона не смогла пробить доспехи Аэнариона, сила его была столь велика, что её не мог вынести смертный. Его ребра затрещали как ветви, ломающиеся под страшным давлением. Боль была способна убить любого, но Аэнарион прошёл Пламя Азуриана, и агония не могла замедлить его. Он развернул клинок и всадил его в грудь демона. С ужасным криком тварь стала растворяться в воздухе и исчезла совсем.
Внезапно демонический клинок, Меч Кейна, зажатый в руке Аэнариона, обрёл собственную жизнь. Он нашёптывал его разуму страшные угрозы и обещания. Выпив демоническую душу, он наполнил Аэнариона новыми силами. Король-феникс, пошатываясь, двинулся к возвышающейся массе Великого Нечистого, который навис над ним, усмехаясь в своей противоестественной злобе.
Тем временем на Острове Мёртвых эльфийские волшебники гибли один за другим. Наименее могущественные пали первыми: их мозг выгорел, а плоть сползла, обнажив кости, под действием силы, которую они пытались укротить. Однако они продолжали творить своё заклятье, зная, что стоит им теперь остановиться, и магия выйдет из-под контроля, и все их труды окажутся бессмысленными.
Аэнарион ударил своим клинком в живот порождению Нургла, рассекая податливую опухоль, и высвободил казавшийся бесконечным поток нечистот. Волна разложения, гноя, желчи и копошащихся белых личинок угрожала заполнить все его лёгкие. Кишки чудовища оплели его как щупальца ужасного осьминога.
Аэнарион медленно тонул во внутренностях демона. В тот момент, когда ему удавалось отыскать возможность освободиться, ещё больше щупалец сплетались вокруг него и затягивали его назад. Тогда он позвал на помощь Индрагнира, который повернул голову и послал ещё один поток пламени в демона, сжигая его плоть. Защищённый своим зачарованной броней, Аэнарион остался невредим в центре огненной бури. Кровожад воспользовался тем, что внимание Индрагнира было привлечено Великим Нечистым, и нанёс ему смертельную рану. Его могучие когти легко прошли сквозь чешуйчатую шкуру дракона. Индрагнир взревел и обрушился на Кровожада с прежней яростью, тратя оставшиеся убывающие силы на то, чтобы держать последователя Кровавого бога в постоянном напряжении.
Едва убедившись, что он способен стоять прямо, Аэнарион бросился в битву. Кровожад бросился вперёд и нанёс ему ужасный удар, ломая кости его левой руки, так что щит повис на ней ненужным грузом. Другой удар проломил ему череп и чуть не лишил его сознания. Но Король-феникс отказался пасть. Он собрал все свои силы и послал Меч Каина по немыслимой смертоносной дуге. Удар мог бы расколоть гору и легко рассёк демона пополам.
Пока Аэнарион одолевал демоническую четвёрку, на Острове Мёртвых выжившие волшебники завершили своё заклятье, пусть и не в полной мере. На мгновение всё стихло. Смертельно раненный Аэнарион понял, что его враги истреблены, однако его тело погибло, взобрался на спину раненого Индрагнира, и они поднялись в свой последний полёт. Беснующимися ветрами Индрагнир нёс умирающего Короля-феникса высоко над полем боя. Посмотрев вниз, он узрел заключительный пугающий акт этого дня — с ужасной вспышкой, чуть не ослепившей всех невольных зрителей, Остров исчез в буйстве магической энергии.
Ритуал прошёл успешно. Вихрь был создан. Поток магии прервался, и демоны умирали как рыба, выброшенная из воды. Однако цена была ужасна: волшебники преуспели в создании вихря, но оказались пойманными в нём, вечно сохраняя его открытым, вечно заключённые в последних мгновениях своей битвы с Хаосом.
Индрагнир принёс умирающего Аэнариона к берегам Оскверненного острова. Сходящий на нет вал магии более не поддерживал его. Прикосновение Азуриана более не было столь живо в его разуме, а Меч Каина более не снабжал его практически безграничной силой. Славные дни высшей магии подошли к концу. Вместе с силой, разум Аэнариона покинуло и безумие. Теперь у первого Короля-феникса было время подумать над предупреждениями демонов. Его беспокоили обещания, которые нашёптывал ему полуразумный меч. Аэнарион знал, что тот, кто завладеет им, будет править обновлённым миром.
Полностью истощив остатки сил на этом пути, Индрагнир рухнул на берег мрачной земли, как только они достигли Оскверненного острова. Когда они приземлились на Равнине Костей, содрогаясь от усталости и от ужасных ран, покрывающие его древнее тело, старый дракон проревел, бросая свой последний вызов, и рухнул на землю мёртвым. Оставшись в одиночестве, из последних сил Аэнарион подполз к алтарю и опустил клинок на прежнее место, всадив его так глубоко, что с тех пор никто не смог достать его вновь. Затем, как гласят легенды, Аэнарион опустился на землю возле своего любимого дракона и покинул круговорот времён этого мира.
Вслед за тишиной пришёл гром. Непосредственным проявлением заклятья Каледора стала серия колдовских бурь, землетрясений и огромных приливных волн, что опустошали Ултуан целых три дня. Приливные волны рассекали Внутреннее море, огромные водяные валы топили суда и уносили вырванные с корнем деревья далеко от побережья. Те, кто могли, выбросились на берег. Тысячи погибли, когда на берега обрушились чудовищные волны, корабли тонули, а небо пронзали копья молний. Похоже было, что все магические силы мира были заключены в центре бури. Когда же гроза утихла, врата в колдовскую реальность закрылись, полчища демонов исчезли и, хотя Ултуан и лежал в руинах, у него появилось будущее.
И могу сказать вот что. В 40к эльфов без зазрения совести называют эльдар, но их легенды на историю эльдар Арды похожи лишь отдаленно, да и то, скорее всего, сходство не бросилось бы мен в глаза, если бы я не увлекалась Толкином настолько сильно. Скорее это воспринимается, как довольно типичный для эпоса сюжет в разных переложениях. И при этом собственно сюжетного сходства в легендах эльдар 40к с Сильмом больше.
А вот в ФБ все вроде как по-другому, разве что главный герой просто до боли напоминает Феанора, и эльфов называют эльфами, а не эльдао, и сюжет - обычный эпик про превозмогание, великие битвы и победу над аццкой армией Тьмы. Но... но вот почему-то настолько сильмовским духом пахнет, что хочется то ли вдохновиться, то ли не отлеплять ладонь от лица, честное слово...
Может быть, дело в псевдоэльфийских именах, может быть, несмотря на не в пример хуже написанный текст, получилась схожая атмосфера, может чувак с именем Аэнарион да еще и весь из себя пламенный-огненный просто по определению вызывает соответствующие ассоциации. А если он еще и сильно неоднозначная личность, которая всех собрала и на подвиг вдохновила, но потом из-за нее же все порушилось. В общем, сравнения лезут в голову сами собой.
Ниже лежит собственно кусок бэка. Он длинный и закинут сюда, чтобы не потерялся. Но поразительное сходство можно оценить.
Пафос. Очень много ПАФОСА!«Брат, говорили четверо как один, вместе мы будем править. Отдайся тьме, в сердце ты знаешь правду. В его руке Меч Кейна обещал несказанную силу. И Бог света и Бог Убийства сражались за его душу. Один за одним демоны пали, и эльфийский владыка стоял не сгибаясь. Он знал, что если он падёт, весь смертный мир падёт вместе с ним. А на острове тем временем мудрые маги творили своё заклинание. И демоны бежали, изрыгая проклятия, обратно в свой ад. И с того дня мы склоняем головы перед тем, кто спас наш мир. Аэнарион, Гордый Защитник, Аэнарион, Вечно Молодой».
Песня Создателя (на рассвете одного из дней, раз в десять лет, все высшие эльфы повторяют эти стихи пять раз, отмечая тем самым начало Фестиваля Света).
Первый Король-феникс Аэнарион Защитник начал своё правление во времена великой тьмы, в эпоху сумятицы, ужаса и ярости. Земли наводнили кошмарные порождения Хаоса. Полярные Врата, некогда использовавшиеся странствовавшими меж звёзд Древними для переходов от мира к миру, рухнули, и поток неуправляемой магической энергии захлестнул мир. Из Врат хлынули легионы бушующих демонов, потерянных и проклятых, которые двинулись в поход, чтобы пожрать этот мир. Древние пали, оставив своих осиротевших детей сражаться с демонами в одиночестве.
Долгий золотой век мира и процветания на Ултуане, родном острове эльфов, подошёл к концу. Преодолевая океаны на чудовищных одержимых кораблях или вырываясь из прорех в самой ткани реальности, отвратительные служители Тёмных Богов неудержимо наступали. Против них у детей Вечной Королевы не было ни малейшего шанса устоять, ведь они не были искусны в путях войны, а их магия использовалась лишь в мирных целях. Их луки и копья, предназначенные только для охоты и поединков чести, были бессильны против прочных шкур демонов. Целые деревни оказались уничтожены, города разорены. Эльфам оставалось только спасаться бегством, они укрылись в пещерах, лесах и горах, молясь богам, чтобы их не нашли и чтобы появился герой, который избавит их от этого зла.
Из кровавого сумрака этой ужасной эпохи появился Аэнарион, величайший и наиболее трагический из всех эльфийских героев: обречённый победитель, падший бог, лучший воин своего времени, несравненный в рукопашной схватке, первый, самый любимый и наиболее злополучный из Королей-фениксов Ултуана. Небезупречный правитель, который возвышается среди деятелей своей эпохи подобно колоссу.
Немногое известно о молодости Аэнариона. Рассказывают, что он был искателем приключений, из тех беспокойных душ, что уводят небольшие отряды единомышленников от вечного покоя Авелорна на поиски своей судьбы в далёких землях. Странник, обошедший весь мир, Аэнарион вернулся на Ултуан в час нужды. Когда пришёл Хаос, он сражался как только мог, но он видел, что жалкое оружие эльфов и мирное волшебство Вечной Королевы не в состоянии противостоять мощи тьмы. Не в состоянии более видеть избиение своего народа, он отправился через раздираемую войной землю к Святилищу Азуриана, решив испросить помощи своему народу у Бога-творца.
В то время, когда армии Хаоса окружили Святилище, Аэнарион стоял перед вечногорящим пламенем и молил Азуриана помочь своим детям. Если бог и слышал его, он не дал никакого знамения. Аэнарион сжёг подношения, но бог не дал ответа. Он принёс в жертву белого ягнёнка. Помощи не последовало. Наконец, в отчаянии, Аэнарион предложил самого себя, сказав, что бросится в священный огонь, если только Азуриан спасёт своих детей. Когда бог снова не дал ответа, Аэнарион сдержал свою клятву и кинулся в раскалённое добела пламя бушующего огненного ада. Агония изогнула его тело. Боль опалила его члены. Его волосы охватил огонь. Его сердце остановилось. Наблюдавшие решили, что он мёртв. И тогда произошло чудо.
Аэнарион отказывался умирать. Медленно, мучительно, он, пошатываясь, шёл через пламя. По мере этого его обожжённая кожа восстанавливалась, а его сгоревшие волосы отрастали заново. Он вышел из пламени невредимым, преображённый очищающим огнём. Его кожа стала чистой и полупрозрачной. Дух Азуриана вошёл в него. Вокруг него появилось сияние, которое мог видеть всякий смотрящий на него. Все поняли, что он стал носителем силы, превосходящей их разумение. Когда он заговорил, эльфы поспешили повиноваться ему.
Покинув Святилище, Аэнарион повёл эльфов в сражение. За храмовыми стенами он предстал перед завывающей ордой Хаоса. Единственным броском своего охотничьего копья он сразил владыку демонов, управлявшего войском. Затем он схватил оружие повергнутого демона и истребил всё нечестивое скопище. Могущество Азуриана наполняло его.
Видя, как его гнев опустошает ряды казавшегося непобедимым врага, эльфы в Святилище воспрянули духом. Схватив копья, они бросились ему на помощь, пока демоны бежали от ошеломительного поражения. Славная это была бойня, и весёлое праздненство за ней последовало. Эльфы одержали ошеломляющую победу. Все бывшие с Аэнарионом в тот день принесли ему клятву верности. Из Святилища Азуриана он на корабле отправился в Каледор — единственное место во всех эльфийских землях, где продолжали успешно сдерживать силы Хаоса. Там он разыскал Каледора Укротителя Драконов, первого Драконьего князя Каледора, величайшего из великих магов старины.
Каледор распознал в Аэнарионе его истинную сущность смертного бога и немедля преклонил перед ним колено, принеся ему клятву верности, после чего они вместе стали обучать эльфов искусству войны. С мощью собравшейся вокруг него армии Аэнарион атаковал демонов, убивая их предводителей и разгоняя их орды. Оседлав драконов, Аэнарион вдвоём с Каледором полетели к крепости-святилищу Наковальни Ваула. Здесь была выкована зачарованная броня Аэнариона, а вместе с ней — достаточно мечей и доспехов для снаряжения армии. Облачённый в эти латы, Аэнарион был практически неуязвим, и его войско из эльфов и драконов обратило демонов в бегство.
На Ултуан снизошёл шаткий мир, подобно тому, как покойника накрывают саваном. Это был мир скорби и смерти на земле, осквернённой войной и обезлюдевшей от потерь. Это было время кратковременных союзов и недолгой радости. Северные врата, которые по-прежнему невозможно было контролировать, превратились в разрастающуюся раковую опухоль в самом сердце мира. Поток магии нарастал всё больше и больше. Ултуан, ставший местом разрыва в ткани мироздания, был пропитан магической энергией. Горы Аннули сверкали многоцветным светом. Девы рождали чудовищ. Глас Хаоса гремел в долинах. Ужасный смех наполнял пылающие ночи. Не было недостатка в странных происшествиях и зловещих предзнаменованиях. Оракулы сходили с ума от страха. Хранитель Святилища Азуриана вырвал себе глаза, но и это не остановило ужасных видений. Когда его спросили о судьбе мира, он наотрез отказался отвечать.
В это время Аэнарион прибыл ко двору Вечной Королевы. Он был впечатляющей личностью — утомлённый гигант в золотых доспехах. В итоге он сблизился и женился на Вечной Королеве Астариэли. Мало что известно о том, как складывались их отношения, но рассказывают, что на краткое время они были счастливы и их первыми детьми были близнецы — дочь Иврейн и сын Морелион. Впрочем, вскоре, гораздо раньше желаемого, силы Хаоса вновь начали наступление, и призыв серебряных рогов вновь отправил Короля Аэнариона на войну.
Из разорванных Врат Искажения орды демонов наступали с новой силой, их численность не поддавалась измерению. Война разразилась по всему Ултуану. Сначала эльфы и их союзники драконы побеждали благодаря своему мастерству, но мало-помалу слуги Хаоса начали одерживать верх . Каждый погибший эльф был тяжёлой утратой, и пало немало эльфийских героев, но на труп убитого демона взбиралось несколько новых, жаждущих разорвать эльфов на части. Каждая победа компенсировалась неизбежным поражением, каждое поражение неизмеримо приближало конец. Война длилась уже столетие, без перерывов или признаков изменения положения, и эльфы начали терять уверенность в победе. Даже несгибаемый Аэнарион понял, что выиграть невозможно, конец приближается медленно, но неотвратимо.
Тогда произошло два события, эхо от которых все ещё слышится на протяжении долгих веков эльфийской истории и которые заложили основу последовавшей вскоре великой трагедии.
Каледор, мудрый и древний маг, предложил свой замысел преодоления могущества Хаоса. Годы опытов убедили его в том, что именно разрушение Врат Древних позволило служителям тьмы ворваться в этот мир. Каледор решил собрать текущие из Врат искажающие энергии и вернуть их во Владения Хаоса, для чего необходимо было создать космический вихрь, который бы выкачивал магию из мира и спас бы его обитателей от Хаоса. Это был отчаянный план, у которого было мало шансов на успех, но Каледор и многие подобные ему полагали, что эта последняя отчаянная попытка будет всё равно предпочтительнее медленной гибели эльфийского народа.
Аэнарион был противником этого замысла, называя его жестом отчаяния. Хотя в сердце он сознавал, что победа в войне невозможна, он твёрдо решил оттягивать конец так долго, как это только возможно, нежели пойти на риск возможного провала замысла Каледора. И если бы вести о жестоком нападении демонов не достигли Аэнариона, он скорее всего полностью изменил бы планы Каледора. Вестник горя, раненый и до смерти уставший, со слезами поведал Королю-фениксу об убийстве его супруги Астариэли и пропаже его детей во время бойни, что могло значить, что они либо мертвы, либо стали игрушками в руках Хаоса.
Преисполненный скорби Аэнарион удалился в свою палатку. Когда он появился на следующее утро, он изменился. Никто из смотревших на него не смел встретиться с ним взглядом. Он был переполнен гневом, горечью и титанической яростью. Он поклялся, что истребит всякую тварь Хаоса с лица земли. Немногие, слышавшие это заявление, не приняли его всерьёз или посчитали безумием. Силы тьмы были слишком могучи, чтобы надеяться их превозмочь. Но Аэнарион так не считал. Он объявил, что отправляется на Оскверненный остров. Мороз пробрал тех, кто слышал его слова. Все они знали, что это могло означать одну-единственную вещь. Аэнарион отправляется обрести Меч Каина, завладеть Вдоводелом, смертельным и совершенным оружием.
Оружие ужасающей силы, Меч Каина ждал, вонзённый в великий чёрный Алтарь Каина на Оскверненном острове, с самого начала времён. Старое как сам мир, это было абсолютное оружие, проявление самой смерти — осколок рокового клинка, выкованного самим Ваулом для гибельного бога Каэла-Менша-Каина, способное равно разить смертных и бессмертных.
Все знали, что завладеть Мечом Каина означает умереть, обречь свою душу и навлечь проклятие на своих потомков. Каледор пытался уговорить Аэнариона отступиться, но Король был равнодушен к словам, он перешёл грань, за которой нет ни надежды, ни отчаяния. Он жил ради того, чтобы убивать.
Обретя на мгновение пророческую силу, Каледор произнёс слова, которым суждено было прозвучать в веках. Он сказал Аэнариону, что если тот овладеет этой растленной силой, он посеет семена предстоящей трагедии среди эльфов, что он и весь его род будут проклинаемы последующими поколениями, что боги отвернутся от него и скоро Аэнарион будет мёртв. Первый Король-феникс не ответил, не спеша взобрался на спину Индрагнира и улетел в страшную ночь.
Мало что известно о пути Аэнариона на Оскверненный остров. В любом случае, он добрался туда, не обращая внимания на предостережения как смертных, так и бессмертных. Когда он летел, предзнаменования множились: крылатые демоны пытались сбить его с пути, эльфийские боги нашёптывали ему предостережения, но если он и слышал их, то не придавал им значения. Великая буря разразилась, когда он приблизился к острову, как если бы сами стихии пытались увести его с избранного пути. Индрагнир был могуч даже по драконьим меркам, но и он выбился из сил, пока нёс Аэнариона к его цели. Последние лиги по обители духов Аэнарион прошёл пешком. Рассказывают, что ему явился призрак его почившей жены, прося его не ступать дальше. Но, хотя он и горячо любил свою жену, скрепя сердце Аэнарион отверг её мольбы и выдернул из алтаря огромный, источающий кровь клинок, определив таким образом свою судьбу и судьбу своего народа.
Аэнарион возвратился в гущу битвы, и все расступались перед ним. Его могущество не встречало достойных соперников, никто из противостоявших ему не мог одолеть мощь его рук, увеличенную силой Творца и могуществом Вдоводела в его хватке. Боги и демоны содрогались от его гнева. Он наполнял сердца врагов ужасом, а в свои войска вселял непоколебимую веру и неутолимую жажду крови. Сторонники Аэнариона стали значительно более жестоки, бессердечны и безжалостны, пребывая в видениях бесконечной бойни. С каждой победой они становились всё более безразличны к своей судьбе, всё меньше задумывались о собственных жизнях, мечтая только пролить кровь своих врагов. Все эльфийские воины стали нечувствительны к опасности и более всех сам Аэнарион.
Древние заветы, глубоко выжженные в душах эльфов, начали истираться, и духовная тьма опустилась на армию. Теперь это были те, кто сражается ради удовольствия от сражения и убивает ради убийства. Аэнарион выделил себе новое королевство в сумрачной земле Нагарит, месте, которое вполне отражало его собственное мрачное настроение. Те эльфы, которые наиболее пострадали и ожесточились в битве против Хаоса, стекались к своему правителю.
Ко всеобщему удивлению, он взял себе новую жену, странную, таинственную и прекрасную провидицу Морати, которую, по слухам, он спас из объятий демонов Слаанеша. У них родился новый ребёнок, Малекит, которому суждено было стать самым ненавистным из эльфов. Сам двор Аэнариона также приобрел тёмную и устрашающую репутацию, подобную характеру его правителя, он стал буйным местом, полным бесшабашных развлечений и лихорадочного веселья. Эльфы прочих владений неохотно появлялись здесь. Рассказы о жестокости, проявленной при дворе Аэнариона, расползались по всему Ултуану.
Многие, чувствуя растущее в эльфийских землях зло, уходили. Даже Каледор увёл своих Драконьих наездников к югу, в свои собственные земли. Он был встревожен переменами в своём старом друге и видел, как тьма в его душе борется со светом. Говорят, что Аэнарион пришёл в великий гнев, он воспринял их уход как измену и поклялся отплатить им. Однако до того, как он успел предпринять что-либо против бывшего друга, демоны напали вновь. Таковы оказались величина и свирепость этой атаки, что всем, кроме Аэнариона, стало понятно — война проиграна и мир обречён.
Война достигла своего апогея, началось неравное противоборство между эльфами и бесчисленными легионами Хаоса. Конечно, у эльфов был Аэнарион, избранный Азурианом и отмеченный Каином, практически неуязвимый воин, дитя тьмы и света. Его клинок снабжал его могуществом, превышающим разумение смертного, а вечное пламя давало ему силу его использовать. В битве Аэнарион убивал врагов без счёту. Его верный Индрагнир превосходил любого демона. Однако Аэнарион был только один, а число его сторонников было ограничено.
Каледор, ясно осознавая безумие Аэнариона, решил, что ему остаётся один-единственный выход. До сих пор уважение к решению своего старого друга удерживало его от попыток создания вихря, но теперь, когда мир оказался на краю гибели в потоках крови и пламени, терять было уже нечего. Он созвал совет величайших магов высших эльфов, и они собрались на Острове Мёртвых, дабы приступить к великому ритуалу. Каким-то образом слуги Хаоса узнали о проведении ритуала и собрались остановить его. Могущественнейший колдун демонических орд Хаоса начал попытки прорвать чародейские барьеры вокруг острова.
Когда Каледор Укротитель Драконов объявил о намерении претворить в жизнь свой замысел, у Аэнариона не осталось выбора. Он собрал свои войска и повёл их на защиту магов на Острове Мёртвых. Две силы встретились в центре Ултуана. Драконы, столь многочисленные, что от их крыльев потемнело небо, обрушились на полчища Хаоса. На земле и на море развернулась война на уничтожение между эльфами и демоническими созданиями. Извивающиеся в агонии чудовища вспенивали море. Мёртвые драконы камнем падали на землю, сражённые убийственными заклятьями. По мере создания вихря, моря забурлили и ужасный ветер задул с севера. Небеса потемнели, и плети молний хлестали измученную землю.
Пока кипела битва, волшебники высших эльфов начали заклинание, которое должно было создать вихрь. Мерцали извивы молний. Мир содрогался. На мгновение всё затихло, наступила тишина. А затем содрогнулись даже горы. Чудовищные силы пульсировали между землёй и небом. С горных вершин вниз обрушивались заряды чистой энергии, чтобы слиться воедино над Островом Мёртвых. Облака закручивались, стремились внутрь и исчезали вместе, подобно волнам в водовороте. Воздух уплотнялся и свёртывался от магических сил. Всем присутствующим стало трудно дышать. Их лёгкие наполнились магической энергией. Аэнарион и его уступающая противнику в численности армия сражалась, а маги пытались завершить ритуал.
Посредине поля боя Аэнарион, с помощью лишь верного Индрангнира, бился в жестокой схватке против четырёх высших демонов. Это был бой, который ни один смертный не мог выиграть, но Аэнарион отказывался признавать своё поражение. Он преградил им путь к берегам острова. Кровь капала с его меча, дымясь, когда она касалась выжженной земли. Его начищенные доспехи горели в лучах заходящего солнца. Пламя вырывалось из ноздрей его старого опытного дракона. В течение долгих мгновений бойцы пристально смотрели друг на друга, их взгляды горели невообразимой ненавистью. Демоны заговорили, называя Аэнариона своим братом, после чего бойцы с криком сошлись.
Аэнарион кинулся вперёд с Мечом Каина. Он рассёк бровь Хранителя Секретов, оставив ему на лбу глубокую рану. Индрагнир выдохнул струю обжигающего пламени в завывающих демонов. Они завопили и заголосили, когда пылающий воздух окружил их. Владыка Перемен сотворил заряд магической энергии. Аэнарион смог отразить пульсирующую энергию, но мощь атаки выбила его из равновесия. Не теряя времени, Аэнарион приблизился к демону и нанёс ему один сильнейший удар, разрубив голову надвое и отделив руку от тела.
Кровожад устремился к Индрагниру и постепенно сломил его. Великий Нечистый извергнул струю разложения. Гнойная жидкость залила всего Аэнариона. В его голове помутилось, и он испытал головокружение, фактически не способный даже выпрямиться из-за окруживших его заразных испарений.
Земля пошла трещинами и громадные каменные глыбы поднялись в небо растущим
валом магии. На одном из таких плавучих островков Аэнарион продолжал свой бой. Хранитель Секретов ударил его своей огромной клешней, и хотя страшная хватка демона не смогла пробить доспехи Аэнариона, сила его была столь велика, что её не мог вынести смертный. Его ребра затрещали как ветви, ломающиеся под страшным давлением. Боль была способна убить любого, но Аэнарион прошёл Пламя Азуриана, и агония не могла замедлить его. Он развернул клинок и всадил его в грудь демона. С ужасным криком тварь стала растворяться в воздухе и исчезла совсем.
Внезапно демонический клинок, Меч Кейна, зажатый в руке Аэнариона, обрёл собственную жизнь. Он нашёптывал его разуму страшные угрозы и обещания. Выпив демоническую душу, он наполнил Аэнариона новыми силами. Король-феникс, пошатываясь, двинулся к возвышающейся массе Великого Нечистого, который навис над ним, усмехаясь в своей противоестественной злобе.
Тем временем на Острове Мёртвых эльфийские волшебники гибли один за другим. Наименее могущественные пали первыми: их мозг выгорел, а плоть сползла, обнажив кости, под действием силы, которую они пытались укротить. Однако они продолжали творить своё заклятье, зная, что стоит им теперь остановиться, и магия выйдет из-под контроля, и все их труды окажутся бессмысленными.
Аэнарион ударил своим клинком в живот порождению Нургла, рассекая податливую опухоль, и высвободил казавшийся бесконечным поток нечистот. Волна разложения, гноя, желчи и копошащихся белых личинок угрожала заполнить все его лёгкие. Кишки чудовища оплели его как щупальца ужасного осьминога.
Аэнарион медленно тонул во внутренностях демона. В тот момент, когда ему удавалось отыскать возможность освободиться, ещё больше щупалец сплетались вокруг него и затягивали его назад. Тогда он позвал на помощь Индрагнира, который повернул голову и послал ещё один поток пламени в демона, сжигая его плоть. Защищённый своим зачарованной броней, Аэнарион остался невредим в центре огненной бури. Кровожад воспользовался тем, что внимание Индрагнира было привлечено Великим Нечистым, и нанёс ему смертельную рану. Его могучие когти легко прошли сквозь чешуйчатую шкуру дракона. Индрагнир взревел и обрушился на Кровожада с прежней яростью, тратя оставшиеся убывающие силы на то, чтобы держать последователя Кровавого бога в постоянном напряжении.
Едва убедившись, что он способен стоять прямо, Аэнарион бросился в битву. Кровожад бросился вперёд и нанёс ему ужасный удар, ломая кости его левой руки, так что щит повис на ней ненужным грузом. Другой удар проломил ему череп и чуть не лишил его сознания. Но Король-феникс отказался пасть. Он собрал все свои силы и послал Меч Каина по немыслимой смертоносной дуге. Удар мог бы расколоть гору и легко рассёк демона пополам.
Пока Аэнарион одолевал демоническую четвёрку, на Острове Мёртвых выжившие волшебники завершили своё заклятье, пусть и не в полной мере. На мгновение всё стихло. Смертельно раненный Аэнарион понял, что его враги истреблены, однако его тело погибло, взобрался на спину раненого Индрагнира, и они поднялись в свой последний полёт. Беснующимися ветрами Индрагнир нёс умирающего Короля-феникса высоко над полем боя. Посмотрев вниз, он узрел заключительный пугающий акт этого дня — с ужасной вспышкой, чуть не ослепившей всех невольных зрителей, Остров исчез в буйстве магической энергии.
Ритуал прошёл успешно. Вихрь был создан. Поток магии прервался, и демоны умирали как рыба, выброшенная из воды. Однако цена была ужасна: волшебники преуспели в создании вихря, но оказались пойманными в нём, вечно сохраняя его открытым, вечно заключённые в последних мгновениях своей битвы с Хаосом.
Индрагнир принёс умирающего Аэнариона к берегам Оскверненного острова. Сходящий на нет вал магии более не поддерживал его. Прикосновение Азуриана более не было столь живо в его разуме, а Меч Каина более не снабжал его практически безграничной силой. Славные дни высшей магии подошли к концу. Вместе с силой, разум Аэнариона покинуло и безумие. Теперь у первого Короля-феникса было время подумать над предупреждениями демонов. Его беспокоили обещания, которые нашёптывал ему полуразумный меч. Аэнарион знал, что тот, кто завладеет им, будет править обновлённым миром.
Полностью истощив остатки сил на этом пути, Индрагнир рухнул на берег мрачной земли, как только они достигли Оскверненного острова. Когда они приземлились на Равнине Костей, содрогаясь от усталости и от ужасных ран, покрывающие его древнее тело, старый дракон проревел, бросая свой последний вызов, и рухнул на землю мёртвым. Оставшись в одиночестве, из последних сил Аэнарион подполз к алтарю и опустил клинок на прежнее место, всадив его так глубоко, что с тех пор никто не смог достать его вновь. Затем, как гласят легенды, Аэнарион опустился на землю возле своего любимого дракона и покинул круговорот времён этого мира.
Вслед за тишиной пришёл гром. Непосредственным проявлением заклятья Каледора стала серия колдовских бурь, землетрясений и огромных приливных волн, что опустошали Ултуан целых три дня. Приливные волны рассекали Внутреннее море, огромные водяные валы топили суда и уносили вырванные с корнем деревья далеко от побережья. Те, кто могли, выбросились на берег. Тысячи погибли, когда на берега обрушились чудовищные волны, корабли тонули, а небо пронзали копья молний. Похоже было, что все магические силы мира были заключены в центре бури. Когда же гроза утихла, врата в колдовскую реальность закрылись, полчища демонов исчезли и, хотя Ултуан и лежал в руинах, у него появилось будущее.
@темы: толкин, размышления, полезное, WhFB
-
-
27.08.2015 в 19:30И могу сказать вот что. В 40к эльфов без зазрения совести называют эльдар, но их легенды на историю эльдар Арды похожи лишь отдаленно, да и то, скорее всего, сходство не бросилось бы мен в глаза, если бы я не увлекалась Толкином настолько сильно.
А где ты нашла сходство? Я не нашла, впрочем, я кодексы не читала, а в книгах про эльдар мало.
-
-
27.08.2015 в 19:41Ну в легендах эльдар. С этим как раз в кодексы, причем в новые, а я их сама еще не все осилила. Все как всегда все было круто, потом пришли враги, потом эльфы начали мочить друг друга, а еще там есть два то ли брата, то ли близких друга: один дофига пафосный и горячий, а другой умный и спокойный. В общем, сходство только в том, что сюжеты подобного пафосоэпика в принципе довольно стандартны)