Фентезятина

[Narwen Elenrel]

В деревенском трактире было натоплено и душно от множества скопившихся в довольно просторном, но низком помещении тел. Здесь пахло луком, поджаривающимся мясом, местной кисловатой брагой и через все это пробивался тяжелый дух от пришедших с дневных работ людей. Словом, местечко было самым обычным, ничем не примечательным, просто эта деревня оказалась по дороге, а народ здесь был достаточно темным, чтобы не признать в очередном путнике того, за чью голову заплатят полновесным золотом.
Алвер сидел в углу, спиной к стене и лицом к дверному проему и молча прихлебывал брагу из большой потемневшей деревянной кружки, заедая вполне прилично запеченной курицей. В целом, это было все, что ему сейчас требовалось. Не хватало разве что выпивки покрепче, чтобы запить события последних месяцев.
Не все дети понимают своих отцов. Обычная проблема, но Алвер от души посмеялся бы над такими несчастными. Он родился в лесу, и мать его была из эльфов. Она рассказывала, как однажды повстречала юного сына герцога, и они полюбили друг друга, но людская политика не позволила им быть вместе. Алвер слушал рассказы об этом красивом, благородном и отважном человеке и мечта когда-нибудь увидеться с ним. Он рос следи народа, который любил его, родня матери учила его и ремеслам, и лесной науке, и воинскому искусству, но никакая забота не могла изменить печальной истины: Алвер все равно был чужаком. Человеком. Тем, кому не по пути с древним народом, как бы он ни стремился. Когда Алверу было двенадцать, он уговорил мать покинуть родные леса и отправиться в гости, надеялся, что отец признает его. Проделав долгий путь, они прибыли к замку, где герцог Овильо принял их как простых просителей. Тогда Алвер впервые увидел этого человека - с благородным лицом, средних лет, с движениями и повадками бывалого воина. Но когда он попытался кинуться к отцу на шею, то наткнулся на холодный, полный недоумения взгляд. Тот сделал вид, что впервые видит эльфийку и знать не знает о мальчике, хотя Алвер рос очень похожим на него, только чуть заостренные уши мешали ему быть молодым отражением своего отца. Мать плакала, Алвер был зол и расстроен. Уходя, он бросил грубое "ты еще пожалеешь", и его выгнали взашей, пару раз приложив по спине древком копья.
Когда Алвер подрос, жажда повидать мир за пределами родного леса увела его далеко прочь. Он странствовал, зарабатывая себе на жизнь наемничеством, работой и музыкой. Он обрел себе добрых друзей, которые сопровождали его в его странствиях или просто были рады ему в почти каждом городе. Но судьба в конце концов снова привела его в земли Овильо. И вместо богатого края он увидел разоренные, отравленные земли, где люди по ночам закрывали дома, прячась от восставших мертвецов и невиданных чудовищ. Нечто противоестественное и ужасное, словно болезнь, пожирало некогда процветающее владение. Алвер был обижен на своего отца, но испугался за него и стал искать встречи, не понимая, как могла приключиться такая ужасная беда. Он все осознал, когда только подъезжал к столице герцогства, почувствовав там самое средоточие мерзкой магии. А после услышал о самом Овильо, который обрел недоступную человеку силу и вечную жизнь благодаря тайным знаниям. Потом оказалось, что эта зараза проникла не только к нему, но и в королевский дворец, хотя не везде проявлялась так явно и очевидно. Во многих земля народ еще ничего не подозревал, замечая лишь незаметные изменения климата, а еще срока жизни всех живых созданий.
Потом была война. Алвер назвал себя избавителем. Он собирал всех, кому хватало безрассудства и решимости пойти за ним, и его знамя с белым мечом, объятым языками пламени, реяло высоко, вселяя ужас во врагов. Он стал для них ужасом и возмездием. Его воины появлялись неожиданно и били там, где войска противника были наиболее уязвимы. Быстрые, неуловимые, прекрасно скоординированные и ведомые талантливым - это признавал всякий - полководцем, они достигли многого и выжгли дрянь со многих земель. Но все неизбежно шло к большой решающей битве.
И это был провал. Даже гениальнейший из военачальников не смог бы одолеть настолько превосходящее войско - а Алвера на беду вынудили встретить его в поле, где никакого преимущества у него не было. В один день Алвер потерял все. Он чудом выжил и раненый уполз с поля боя. Отлежался у какой-то доброй женщины в такой же всеми богами забытой деревеньке и теперь странствовал, скрываясь от разведки короля и своего отца. Здесь для этого было отличное место.
И вот он просто пил и ел, удовлетворял самые простые потребности и старался не думать. Просто смотрел на людей и надеялся, что еще один день проживет спокойно.

@темы: словески

Comments

[Гэллиан]

*Ага)))*

Отряд скакал, пока ночь не перевалила за середину, когда же Солнце мертвецов зашло им в спину, они въехали а особенно густую чащу, где встретились с давешней парой разведчиков. Тут же, у ног лошадей крутились и гончие, словно и впрямь были живыми, только не издавали ни звука, а тела их были полупрозрачными и ничего не весили.
Дальше отряд двигался за проводниками по узкой тропке и еще почти через час достиг укрытой в самой глуши небольшой делянки. С виду она казалась давно заброшенной: провалившаяся крыша, покосившийся сруб, полусгнивший навес для лошадей. Но, стоило им пройти невидимую грань и картина изменилась. База Кайрена все еще выглядела давно и прочно необитаемой, но никаких следов разрушения и гниения больше не было и в помине, так что вскоре наемники уже заводили лошадей под навес. Кто-то отправился собирать сухой валежник, кто-то прибирался в доме, в общем, наемники явно чувствовали себя тут, как дома.
Кайрен же тоже спешился и, отправив лошадь шлепком по крупу в стойло, направился внутрь сруба, поманив за собой Алвера. Гончие покрутились вокруг некроманта, а потом, повинуясь его воле, унеслись обратно в лес.

[Narwen Elenrel]

Увидев издали полуразвалившийся дом, Алвер успел уже мысленно выругаться. Он уже мечтал о нормальном ночлеге, а остановиться в такой халупе было бы немногим лучше, чем на улице. Впрочем, он сам доверил Кайрену позаботиться о временном пристанище, и жаловаться было уже поздно.
Однако вскоре стало ясно, что картина запустения - всего лишь морок, скрывающий давно не обитаемый, но вполне крепкий дом, в котором легко мог расположиться и больший отряд.
- Ловко ты спрятал это место, - похвалил Алвер.
Он тоже расположил свою лошадь в стойле, рассудил, что сегодня никуда спешно выдвигаться они не будут, и не поленился снять сбрую прежде, чем идти отдыхать в дом. Наконец все было готово, и он последовал за некромантом, с удовольствием предвкушая тепло и отдых.

[Гэллиан]

Кайрен, не особенно обратив внимания на слова Алвера, прошел в дом и, сбросив на более-менее чистую лавку плащ, мешок и меч, занялся растопкой очага. Благо небольшая дровница была заготовлена и в доме, и дрова даже не сильно отсырели за столько лет. Так что некромант уселся перед очагом прямо на пол, и вскоре в том уже весело потрескивал огонь, от которого тут же стало светлее, теплее и уютнее.
Ворон, до этого мирно дремавший на плече Кайрена, завозился и, спрыгнув со своего "насеста", перебрался куда-то под потолок и теперь сливался с пляшущими там тенями. Некромант же вытянул ноги, прислонившись спиной к набирающей тепло стене и снова выудил трубку.
- Вот теперь другое дело, - блаженно улыбаясь, протянул он, раскуриваясь, - можно выпить еще по чарочке и на боковую.

[Narwen Elenrel]

Алвер снял плащ и устроился на лавке, тоже наслаждаясь долгожданным теплом. В доме согрелось даже раньше, чем разгорелся очаг, просто оттого, что народу набилось много. А теперь стало совсем хорошо, и полуэльф почувствовал, что еще немного - и его начнет клонить в сон. Он много убегал, редко ночевал под крышей, и раны, полученные несколько месяцев назад, все еще время от времени напоминали о себе. Словом, он порядком вымотался, хотя и не подавал виду, и теперь его организм сам настойчиво требовал отдыха, как только выдавалась хотя бы малейшая возможность. Впрочем, вырубаться прямо сейчас на лавке все же не стоило.
- Неплохо здесь у вас, - похвалил он. - А много таких баз?

[Гэллиан]

- Было чуть больше двадцати, - отозвался Кайрен, выпуская под потолок струйки голубоватого дыма, - но вряд ли все они сохранились. Лотор, свари-ка грога, - кивнул он тому самому седому воину, давая тому место у очага, но не спеша отодвигаться от тепла слишком далеко.
Тот кивнул и, выудив из мешка какие-то травы и бурдюк, принялся подвешивать над очагом котелок.
Остальной народ постепенно весь втянулся в помещение и занимался своими делами, размещаясь по лавкам. Кто-то принялся за мелкий ремонт, кто-то просто отдыхал. А один из наемников, одноглазый и с отсеченной половиной уха, расчехлил старенькую лютню и принялся бренчать по струнам, подстраивая инструмент.

[Narwen Elenrel]

- Любил обретаться в этих местах, или у тебя в каждой земле полно схронов? - уточнил Алвер.
Его все сильнее клонило в сон, но он уж точно не хотел проспать ни грог, ни музыку, хотя в музыкальных талантах наемника он сильно сомневался. Впрочем, в крайнем случае, никто не мешал ему отобрать лютню и сыграть что-нибудь стоящее.

[Гэллиан]

- Скорее уж не люблю держать свою жопу в грязи и холоде, - ухмыльнулся Кайрен, - так что обзавожусь ими по мере возможности везде, куда меня так или иначе заносит. Но вообще-то я родом почти из этих краев. Только тогда тут и королевства-то никакого не было, так мелкие барончики грызлись промеж себя после большой войны, - он снова выпустил клуб дыма, полуприкрыв глаза.
Лютнист заиграл какой-то незамысловатый мотив, из котелка запахло пряностями, готовящийся грог задорно побулькивал, перемешиваемый длинной ложкой.

[Narwen Elenrel]

- Честно говоря, у меня плохо с человеческой историей, - признался Алвер.
В общении с Кайреном он что-то частенько вынужден был признавать, что чего-то не знает и не понимает. Это было досадно. Но и хорошо - у него можно было многое узнать и многому научиться.
Он дождался, пока наемник с лютней закончит свою мелодию, встал и подошел к нему.
- Позволишь мне сыграть?

[Гэллиан]

Кайрен на это только хмыкнул, но отвечать не стал. Вместо этого его отвлек Лотор, протянув командиру первую чарку грога, и некромант, дуя на горячий пряный напиток, с удовольствием припал к выпивке. Остальные чарки вскоре тоже пошли по рукам, сразу стало еще веселей, кто-то обсмеивал недавнюю историю с крестьянами, остальные просто смеялись.
Одноглазый поднял на Алвера взгляд, с неопределенным выражением разглядывал его какое-то время, а потом ухмыльнулся и протянул свой инструмент.
- Ну сыграй что ли, коль не шутишь, - хрипловатым, то ли пропитым, то ли из-за поврежденных связок голосом отозвался он.

[Narwen Elenrel]

Алвер осторожно взял лютню, попробовал пальцами струны, примериваясь к их звучанию, а затем уселся поудобнее, собираясь начать. Он задумался ненадолго, прикидывая, что бы выбрать, а потом громким и чистым голосом запел:

В поле травы - как волна из края в край,
В поле славы - хоть горстями подбирай.
Мы с тобою, брат, отправились за ней
В чисто поле, горяча своих коней.

А над правым над плечом горел рассвет,
Словно знамя, бился ветер над копьём,
Кони мчались по зелёной по траве,
Оставался за спиной забытый дом.

И казалась нам, дорога коротка,
Не длиннее закалённого клинка.
Над полями стрелы стаями неслись,
Разлеталось вороньё, заслышав свист.

Мы испили славы пьяное вино,
Мы морскую пили шлемами волну,
Да на сердце стало горько и темно,
И заплакал конь, и к дому повернул.

Там туманы - как дыхание земли,
На курганах ветер треплет ковыли,
Там излечит раны светлая вода -
Ах, далече, ах, успеть бы нам туда.

[Гэллиан]

Пока длилась песня, Кайрен допил свой грог и сидел, полуприкрыв глаза и уложив руку на сгиб колена, едва заметно улыбаясь. Когда же последние аккорды отзвенели, а со стороны Белых Волков послышались одобрительные возгласы, некромант приоткрыл глаза и, глянув на Алвера, уже откровенно усмехнулся. Правда, по его лицу было не понять, одобрительно или насмешливо. Но, тем не менее, он отставил свою чарку и, все также глядя полуэльфу в глаза, тоже запел, неожиданно сильным и хорошо поставленным, хоть и хрипловатым голосом, вынуждая того подхватить мотив:

Мы колесили по дорогам,
Меняя струны и подруг,
О, нам не хватало рук,
И если все добро от бога -
Нам не светит теплый рай,
Сколько ни играй,
Это просто замкнутый круг.

Что завтра будет - неизвестно,
Хотя нетрудно предсказать,
О, нам нечего терять.
Какая жизнь - такие песни,
Жизнь нелепа и смешна,
Дальше - тишина,
Не объехать и не убежать.

Да, да, да, все сказано,
Да, да, давным-давно.
Да, да, да, все связано
Самым древним и хитрым узлом.

Да, да, да, все здорово,
Да, да, гори огнем.
Да, да, мы тоже золото,
Мы сверкаем, пока не умрем.

Другая кровь, другие раны,
Совсем другие времена,
О, иные имена.
И, словно щепкой в океане,
Нами тешатся шторма,
А ночь короче дня,
Свет достанет нас даже со дна.

Да, да, да, все сказано,
Да, да, давным-давно.
Да, да, да, все связано
Самым древним и хитрым узлом.

Да, да, да, все здорово,
Да, да, гори огнем.
Да, да, мы тоже золото,
Мы сверкаем, пока не умрем.

Слишком грустно быть бессмертным -
Те же лица день за днем,
Те же умные ответы
На вопрос "Зачем живем?".

Не всем волчатам стать волками,
Не всякий взмах сулит удар.
Есть странный дар - лететь на пламя,
Чтоб в нем остаться навсегда.

Да, да, да, все сказано,
Да, да, давным-давно.
Да, да, да, все связано
Самым древним и хитрым узлом.

Да, да, да, все здорово,
Да, да, гори огнем.
Да, да, мы тоже золото,
Мы сверкаем, пока не умрем.

Что дальше будет - неизвестно...

Голос некроманта перешел на шелестящий шепот и затих, так что слышно было лишь потрескивание огня в очаге, да негромкое ржание коней из загона. Лотор привычно плеснул Кайрену еще грога, и тот присосался к чарке, прокашливаясь.

[Narwen Elenrel]

Алвер с удовольствием подпевал. Песня захватила его, и он прикрыл глаза, повторяя слова и отстукивая ритм ладонью по колену. Пел Кайрен и правда хорошо. Необычно, не так, как его учили, но все же красиво. Плавный, мрачноватый мотив и резкий, залихватский припев сочетались странно, но так, что лучше и не придумаешь.
Когда некромант умолк, Алвер тоже некоторое время сидел молча, не отпуская впечатление от песни. А потом снова потняулся к лютне.
- Позволишь?

[Гэллиан]

Кайрен приглашающе повел рукой с зажатой в ней чашей с грогом, явно не возражая, так что и владелец лютни тоже спорить не стал. Да и наемникам явно понравилось, как играет их новый знакомец. Кое-кто даже подбодрил Алвера простецким: "Давай, полуэльф, вашей масти у нас тут еще не было!". Остальные просто одобрительно закивали.

[Narwen Elenrel]

Алвер снова взял лютню и снова где-то с полминуты просто перебирал пальцами струны, раздумывая, какую бы выбрать из множества известных ему песен. Наконец он сделал большой глоток грога, чтобы прочистить горло, и запел, на этот раз стараясь брать более низкие ноты.

Мы сегодня встали рано, встали затемно.
Люди били в барабаны, выли матерно.
То ли общая тревога, то ли празднество...
Нам с тобою, слава богу, то без разницы.
Когда мы вместе, когда мы поем,
Такое чувство, что мы никогда не умрем!

Дует ветер ледяной в нашу сторону,
И кричат над головой птицы-вороны.
Отчего же, отвечай, нам так весело?
Просто песня ту печаль перевесила!
Когда мы вместе, когда мы поем,
Такое чувство, что мы никогда не умрем!

Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это вечной свободы дурманящий вдох!
Это наша любовь, это наши мечты,
Это с неба тебе улыбается бог!

У меня сейчас внутри бочка пороха,
Только спичку поднеси -- будет шороху!
А башка моя сама в петлю просится --
То, что сводит нас с ума, то и по сердцу!
Когда мы вместе, когда мы поем,
Такое чувство, что мы никогда не умрем!

Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это вечной свободы дурманящий вдох!
Это наша любовь, это наши мечты,
Это с неба тебе улыбается бог!

Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это теплое солнце и ночью, и днем!
Это наша любовь, это наши мечты,
И поэтому мы никогда не умрем!

Когда мы вместе, когда мы поем,
Такое чувство, что мы никогда не умрем!

Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это вечной свободы дурманящий вдох!
Это наша любовь, это наши мечты,
Это с неба тебе улыбается бог!
Это больше, чем я, это больше, чем ты,
Это теплое солнце и ночью, и днем!
Это наша любовь, это наши мечты,
И поэтому мы никогда не умрем!

Он ударил по струнам и резко убрал руку, как оборвав песню резким и звонким возгласом. А затем передал лютню дальше и присосался к выпивке.

[Гэллиан]

На этот раз мотив был куда более простым, но подхватили его все без исключения, потому что песня эта была одной из самых известных среди наемников всех мастей. Но от того не менее вдохновляющей. И, хотя хор получился не самым стройным, никому не было никакого дела до того, попадает ли кто-то в ноты или же нет. Наемники хлопали в ладони или отбивали ритм ногой или хлопками о колено, а кто-то и вовсе стучал по столу кружкой.

We'll drink together
And if we drink we'll drink together, not alone!
We'll drink together
And when we drink we'll drink together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll drink together
And when we drink we'll drink together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll drink together
And when we drink we'll drink together, not alone!

We'll sing together
And when we sing we'll sing together, not alone!
We'll sing together
And when we sing we'll sing together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll sing together
And when we sing we'll sing together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll sing together
And when we sing we'll sing together, not alone!

We'll fight together
And when we fight we'll fight together, not alone!
We'll fight together
And when we fight we'll fight together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll fight together
And when we fight we'll fight together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll fight together
And when we fight we'll fight together, not alone!

We'll fall together
And if we fall we'll fall together, not alone!
We'll fall together
And if we fall we'll fall together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll fall together
And if we fall we'll fall together, not alone!
All For One, and One For All!
We'll fall together
And if we fall we'll fall together, not alone!

[Narwen Elenrel]

Алвер подпевал, тоже хлопая себя ладонью по колену и покачиваясь в такт музыке. Он тоже знал эту песню и с удовольствием выводил знакомый мотив. А когда песня закончилась, повторил "All For One, and One For All!" салютуя кружкой.

[Гэллиан]

Остальные наемники подхватили его возглас, чарки тут же взметнулись вверх, ближайшие друг к другу еще и ударили ими друг по другу перед тем, как опрокинуть в себя. Кайрен тоже отсалютовал Алверу кружкой. Некромант улыбался, но взгляд его оставался серьезным и задумчивым. Оставив пустую чарку, он неторопливо поднялся, накидывая плащ и, бросив: «Пойду до ветру схожу», обходя рассевшихся кое-где прямо на полу бойцов, вышел на крыльцо. Постоял немного, облокотившись о перила, а потом снова раскурился, задумчиво вглядываясь в ночную тьму.