Словеска. Четвертая Эпоха. Тем временем в Мордоре...

[Narwen Elenrel]

Про Менельзира

Пишет  Гэллиан:

21.08.2015 в 22:41

Менельзир, чье официальное имя, стоящее в выданном Регистрационной Палатой Его Королевского Величества, милостью Эру и бла-бла паспорте, значилось совсем даже, как Рингил Менельдур, снял с подбородка последнюю порцию щетины и отер пену вафельным полотенцем. С висящего тут же над медным походным тазиком кое-где обитого зеркала на умбарца воззрилась вытянувшаяся, осунувшаяся физиономия совершенно нездорового желтушного цвета с запавшими вглубь черепа глазами, недружелюбно и раздраженно поблескивающими в обрамлении черных век. Приступ южно-харадской, или как ее называли в простонаречьи, "красной" лихорадки, наследство бурной молодости, оставленное ему одной страстной красоткой, оказавшейся по совместительству не только танцовщицей, но и тайным агентом кхандских спецслужб, свалил его мало того, что чуть не на месяц, так еще и крайне не вовремя. И теперь майору 8-го Дивизиона Объединенных Континентальных войск Харада и Умбара предстояло искать себе транспорт, нагонять свою прикомандированную на время его болезни в другой полк роту, а, самое главное и неприятное, снова подбираться к полковнику М'вахатбе, который, Менельзир почти в этом не сомневался, хотя его подписи на документах о переводе и не видел, и стоял за тем, что его и его людей сбросили с глаз долой в другой полк.
Ну и накой оно ему это все??? Ему почти тридцать, ни жены, ни детей, несколько приятелей по Академии, которых и друзьями-то толком не назовешь, подорванное здоровье и немеряный гонор, доставшийся вместе с родовым именем. Отцу было пятьдесят два, когда он вышел в отставку, а через год словил пулю посреди улицы от какого-то неизвестного "недоброжелателя". Тогда-то, на похоронах, тринадцатилетний Менельзир и поклялся себе, что обязательно пойдет по стопам отца и отыщет его убийцу. Но, увы, уже к двадцати трем он понял, что в их управлении папок с грифом "Закрыто за неимением улик" куда больше, чем ракушек в песке на главной пристани, а заговоры и интриги такая же неотъемлемая часть работы, как восход или заход солнца. Так что пришлось забыть о личных мотивах и просто впахивать на износ. Умбарец с усилием потер лицо, злобно зыркнув на самого себя из зеркала, и поправил упавшую на лоб, непослушную, чуть курчавящуюся прядь светло-рыжих волос. Вот и теперь он сам вызвался на это задание. Сам долгими кропотливыми ночами собирал досье на М'вахатбе. Сам же пришел с ним к шефу и предложил план по внедрению, но, вашу ж мать! Теперь он, подполковник особого контрразведывательного управления Умбара, чей статус и звание в разы превышали звание какого-то сраного линейного полковника мотострелковых войск, и даром, что тот по уши замазался в антиправительственном заговоре не только против Умбара, но и Гондора, должен пресмыкаться перед этой вонючей жирной свиньей, терпеть тупые сальные шутки и козырять наглой харадской туше, строя пай-мальчика, не говоря уже о том, что до кучи теперь тот еще и отослал его на передовую. Менельзиру очень хотелось взять винтовку и тупо пристрелить выродка. Но вместо этого он только проверил в наплечной кобуре табельный револьвер, накинул черную кожаную куртку с меховой оторочкой и двумя перекрещенными копьями под Белой башней в шевроне и вышел из палатки, прикуривая. В первую очередь ему нужно было за чекушку самогона, выторгованного в госпитале, найти командира мото- или танковой бригады, который бы согласился подвезти болезного и отставшего майора к месту новой дислокации. А там уж, куда кривая выведет.
URL комментария

Кусок про Айолли и Бреголаса (много)

Айглен, дойдя до кровати просто повалился без сил и так и заснул, не раздеваясь, и его сны были продолжением все того же кошмара. Он проснулся поздно и совершенно разбитым, настолько, что не сразу смог вспомнить, что вчера произошло. Но когда пришел в себя, захотел просто взять и голову о стену разбить. Из-за него стало только хуже. Теперь Лайхэ надавала сумрачному обещаний, а уж эта тварь точно не преминет ими воспользоваться. А сегодня он должен уезжать, и не с таким-то большим шансом вернуться. Но если и вернется, то что он сделает? Опять даст ей надежду и ничего не сможет? Да и что может человек, да еще такой глупый и жалкий, как он, противопоставить майа? Нет, если все сложится хорошо, и он вернется, то снова попытается... только вот в успех он уже почти не верил.
Он спускался вниз очень тихо, надеясь не встретиться с северянкой, которой не мог теперь и в глаза посмотреть.
В эту ночь Айолли спала очень крепко. Измотанный организм просто затребовал сна и получил его. Северянка не видела кошмаров, хотя после снов осталось тягостное впечатление. Она бродила по каменистому берегу моря и смотрела вдаль, как будто кого-то долго ждала, но этот кто-то все не появлялся. Так она и проспала до самого утра и проснулась, когда Бреголас уже вышел из дома. Она услышала, как щелкнул замок входной двери и, вскочив, стала спешно одеваться.
Айолли догнала Айглена уже на соседней улице.
- Подожди! - позвала она, подбегая. - Пожалуйста, не уходи...вот так. Можно, я хоть провожу тебя?
Она не заплетала косы и ее волосы плащом покрывали плечи и спину.
- Если бы не я, ты бы никогда ничего ему не пообещала, - Айглен развернулся к ней, но смотрел куда-то себе под ноги. - Мне правда лучше уйти, ведь от меня никакой пользы, только вред.
Айолли покачала головой.
- Если бы не ты, я осталась бы совсем одна. А так знаю, что есть человек, который знает о моей беде и сочувствует.
Она взяла его за руку.
- Ты уезжаешь прямо сейчас? Пойдем, тебя провожу. Жаль, проспала и не испекла тебе ничего на дорожку.
- Да, как раз успеваю без спешки дойти до вокзала, - кивнул Бреголас. - Конечно, проводи, если хочешь.
От всего этого на душе было еще гаже, ведь, получается, он пытался просто сбежать от Лайхэ, побоявшись показаться ей на глаза. Воистину, выходка, достойная детишек вроде тех ЧКандилей. И ей еще пришлось его догонять... как ни посмотри, он в своих собственных глазах представлялся бестолковым и трусливым идиотом.
Айолли ничего не ответила. Говорить вообще не хотелось, и они молча шли по улицам, глядя, как просыпается город. Некоторые косились на странную пару: военный, явно не просыхавший всю ночь, и растрепанная девка с длинными волосищами и какими-то странными глазами. Однако большинству не было до них никакого дела.
Так они дошли до вокзала, где на них стали обращать внимание еще реже: многие точно так же провожали родных фронт и такая странная пара никого не удивила.
На вокзале было настоящее столпотворение, и основной цвет в этой толпе был черный. В первые несколько вагонов ровным строем проходила и грузилась колонна новобранцев, а за ней - чуть меньшая - девушек в такой же по крою, но серой форме служительниц Эстэ. Айглен присмотрелся к ним и вспомнил, как некогда был таким же. Герои, отправляющиеся защищать свою Родину, казалось ему тогда. Сырье для гигантской человеческой мясорубки, понимал он сейчас. Кто-то шел спокойно, лишь украдкой поглядывая по сторонам, чтобы найти родных в толпе, выстроившейся вдоль движения колонны. Кто-то нервно озирался или сгорбился, понуро опустив голову - эти явно боялись. А некоторые - в этих Бреголас узнал себя - шли гордо выпрямившись, немного свысока глядя на остальных - эти пошли в армию добровольцами. Только вот Бреголас уже знал, что скоро разницы между ними не будет никакой. Девушки двигались не таким ровным строем, иногда переглядывались и тихо переговаривались. Некоторые уже успели ушить по фигуре новенькую форму, и смотрелось это довольно мило.
Тех, кто возвращался из увольнения, было намного меньше. Они собрались около своих вагонов, здоровались друг с другом, курили и разговаривали. Айглену не надо было выискивать здесь родителей, потому что он убедил из его не провожать, хотя это дорого стоило, так что он сразу же пошел к этой группе. Немного не доходя, он остановился и повернулся к Айолли.
- Ну ладно, вчера не получилось, но все равно что-нибудь придумаем... Ты обязательно пиши мне, если будет плохо, я все-таки постараюсь что-нибудь придумать. И не верь ему. Вообще ни слову не верь, хорошо? И постарайся все-таки не особо делать, что он говорит.
Айолли молча кивнула, но потом не выдержала и обняла Бреголаса за шею.
- Спасибо, что защищал меня, - тихо сказала она. - Я справлюсь со всем, а если нет... Ты обещал оповестить моих родных. И выживи, пожалуйста...
Она уткнулась лицом ему в плечо.
- Не волнуйся, вернусь, никуда не денусь, - ответил гондорец, тоже обнимая ее. - Но адрес своих родных на всякий случай скажи еще и Ломиэль. Думаю, даже при всех ее... особенностях, она согласится отправить одно письмо. Ну ладно, если тянуть, будет тяжелее, - он отпустил Лайхэ и осторожно высвободился из ее объятий. - До встречи. Держись и ничего не бойся.
Айолли кивнула.
Она еще долго стояла, глядя, как одни люди провожают других, но когда поезд наконец тронулся, отправилась обратно. Она медленно брела по улицам, никуда не торопясь и до ужаса не желая видеть Лумрена. А на мосту остановилась. Мост был через речку-переплюйку, которых, насколько знала Айолли, в Нижнем городе текло две или три. Многим казалось, что он слишком высокий и слишком красивый для этой речки, но Айолли было все равно. Она смотрела на завявшие цветы, привязанные к перилам черной ленточкой и думала о том, как было бы здорово покончить со всеми проблемами сразу...
В вагоне было, как и всегда, шумно и многолюдно, народу было столько, что спать предстояло по очереди. Айглен сначала было облюбовал верхнюю полку, но вскоре ее пришлось уступить какому-то случайно затесавшемуся гражданскому - впрочем, тот все равно должен был выйти в Осгилиате. Некоторое время он просто молча смотрел в окно, тем более, что знакомых вокруг не обнаружилось, а при посадке он даже не пытался их искать. Но кто-то рядом громко травил байки, и надо сказать, весьма забавные. Постепенно Айглен стал прислушиваться. Ведь и правда, чего тосковать, когда ничего сделать не можешь? А скоро ему и вовсе станет не до душевных терзаний, ведь его, должно быть, сразу по возвращении отправят на передовую. От этих мыслей становилось не то, чтобы легче и не то, чтобы спокойней. Он все так же чувствовал, что сейчас должен быть совсем не здесь, но он ехал словно бы в другой мир, и все лишние переживания словно отдалялись. Он отлепился от окна и вклинился в разговор, тоже начав что-то рассказывать. Его истории народу нравились не меньше, и теперь все хохотали уже над тем, как они с Ангродом просидели пол-ночи в воронке от взрыва, а выбравшись, в темноте перепутали сторону и потом чудом свалили от харадрим. По крайней мере, это отвлекало.

@темы: упртст, словески

Comments

[Гэллиан]

Пока осилил только часть. Если удастся, то сегодня постараюсь дописать дальше. Оно коряво, сорри, но мы тут ср своими кормежками еще разбираемся, да еще и эльф заболел(((

На то, чтобы попасть в район боевых действий, в который перебросили его людей, потребовалось больше недели. В Мордоре шли дожди, и это было самое, что ни на есть, отвратное время для быстрых марш-бросков. Танки и техника увязали в вонючей жиже, приходилось то и дело останавливаться, чтобы найти подходящие, растущие тут, чахлые деревца на бревна. Пехота по колено, а кое-где и по пояс утопала в еще большем говне, и говна этого с каждым днем становилось тем больше, чем больше они приближались к линии фронта.
Менельзир, пользуясь званием и заслуженным благодаря нескольким сданным партиям в покер на пару бутылок "Арнорских слез" "когда мы возьмем Минас-Тирит" у командира бригады уважением, во время очередной вынужденной остановки сидел, выложив ноги на панель, на переднем сиденье джипа и курил, прихлебывая остывающий кофе. Он уже давно перестал даже мысленно материться каждый раз, когда у кого-то слетала гусеница или ломалась ось. Было ясно, как день, что искать теперь М'вахатбе в разверзшемся мокром аду будет также нереально, как одну конкретную сардинину в океане. Если бы Менельдур верил в существование Западных Владык, то он решил бы, что они явно ему не благоволят. Но весь цимес был в том, что, даже существуй они на самом деле, а не только в старых сказках и полуутраченных "легендах", то они не благоволили б ему тем более, так что умбарцу было попросту все равно. Он выбросил в лужу под колесом бычок и прикурил новую сигарету. И тут в небе в нескольких милях от них на два часа прошли три гондорских истребителя и один тяжелый бомбардировщик. Народ тут же забегал, стараясь как можно быстрее стронуть с места вставший танк и убраться подальше с открытой местности, но звено больше не возвращалось.
К кабине подошел командир танкистов, капитан Барк Амедзин, маленький и поджарый, пожилой уже, чистокровный кхандец и тоже выудил из видавшего виды кисета сигарету. Иногда Менельзиру казалось, что его блестящие и черные, как маслины, глаза видят его насквозь.
- Пять минут. - Выпуская низко стелящуюся струйку дыма (табак у кхандца был явно не простой, но он ни с кем им не делился) произнес он.
Умбарец проводил сизый дымок взглядом, вытряхнул остатки кофе в ту же лужу и убрал ноги с панели, а потом раздался гром. Еще и еще. Танкисты забегали еще быстрее, матерясь на чем свет стоит, хотя зарево стояло на самом горизонте.
Амедзин подозвал к себе радиста.
- Что за части в том направлении? - Докуривая, поинтересовался бригадир.
Молодой радист, тоже кхандец (у Амедзина почти вся бригада состояла из кхандцев, и Менельзир решил, неспроста), быстро козырнул, опустился на колено и принялся колдовать над своим чудо-аппаратом. Это заняло еще три-четыре минуты. Были ужасные помехи, но, наконец, из трубки раздалось: "Мы под огнем! Мы под огнем! Всем, кто нас слышит! Это 116й Мотострелковый 8го Дивизиона! Прошу подкрепления! Прошу подкрепления!" Голос снова прервался от помех, но этого и так было более, чем достаточно. Умбарец и кхандец красноречиво переглянулись.
- Давай туда! – выплевывая недокуренную сигарету и доставая из полевой сумки карту, выпалил Менельдур. Барк даже спрашивать ни о чем не стал, то ли тоже хотел помочь своим, то ли увидел свою выгоду, умбарцу было плевать. Терять такой шанс выйти на полковника он точно не собирался, даже под угрозой трибунала со всех трех воюющих сторон.

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, эльфу - скорейшего выздоровления)))
да ничо, норм все) То есть ты еще кусок допишешь, а потом мне писать, так?

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, пасяб, передам)))
Ну от меня там по идее будут уже события после основного боя, так что пока ты, по идее, можешь отписать, как Айглен туда добирался. А потом будет мой кусок со смачным махачем и надруганием обшариванием трупа)))

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, ок, тогда я щас немного продумаю и отпишу)))

[Narwen Elenrel]

Мордор в легендах называют проклятой землей, но раньше Бреголас в это не верил. А теперь твердо знал, что так и есть. Большую часть года здесь сухо, дожди выпадают нечасто, но если уж случаются, то это бывает настоящий потом, превращающий пыльную, почти бесплодную почву в сплошное, бескрайнее озеро жидкой грязи. Именно это и случилось, стоило только Айглену вернуться на фронт. Как он и предполагал, на следующий день после прибытия его отправили на передовую, а еще через несколько дней с неба обрушились нескончаемые потоки воды. И теперь уж всякий, кто бранился на здешний климат - что днем подыхаешь от жары, а ночью от холода - теперь был бы рад прежней погодке, да только вот не судьба. Впрочем, Бреголас был такому невезению даже немного рад: он уезжал, и сердце у него было не на месте, а теперь для лишних, не нужных сейчас мыслей просто не оставалось сил и времени.
Зато когда пришел приказ к наступлению, бойцы встретили его с почти что бешеным энтузиазмом. Конечно, атаковать позиции противника выглядит куда более воодушевляюще, чем отступать под его натиском. Для пропаганды и тех любителей военного дела, которые никогда в жизни не брали в руки винтовку. В действительности наступления боялись, ведь укрепленные позиции дают хоть какую-то защиту, и в атаке потери всегда бывают большими. Но об этом думаешь тогда, когда сидишь в окопе, а не в сточной канаве в которую он превратился. Если постоять денек-другой по пояс в воде, а вернее в жидкой смеси воды, глины, песка и лучше уж не задумываться, чего, надеясь, что не умрешь от переохлаждения и не отстудишь себе что-нибудь жизненно необходимое... вот тогда перспектива в прямом смысле вылезти наконец из этого дерьма кажется такой притягательной, что риск отходит на второй план. А ведь это не просто наступление - ходили слухи, что к харадцам прямо сейчас спешат большие подкрепления, и если не удастся прорыв сейчас, то имеющиеся гондорские силы просто сметут. То есть все или ничего. Простым бойцам было мало дела до этих многомудрых выводов стратегов, но слухи об этом ходили. И такие новости к желанию выбраться туда, где хоть чуточку посуше, добавляли еще и настоящий азарт.
Сначала заговорила артиллерия, и сто стороны казалось, что превратившаяся в болото земля на харадской стороне вскипела, выбросив вверх комья грязи, перемешанные со смертоносным облаком осколков. А еще говорили, что еще планируется с воздуха разнести приближающуюся колонну, но это уже были такие слухи, которые пока не увидишь - не проверишь. Потом орудия стихли, и настало время Айглену перелезть через скользкий и. несмотря на все старания, оплывший край окопа и идти закреплять полученное преимущество. Вместе со своим недавно пополненным (повезло - даже не новобранцами) отделением Бреголас так быстро, как мог, преодолевал открытое пространство, бордо чавкая тяжелыми ботинками по вязкой и липкой грязи. Краем глаза от отмечал, где его люди, но в целом ни о чем не думал, просто готов был применить по назначению и винтовку со штыком, и трофейный револьвер, и длинный широкий нож - тоже харадский. Да надеялся, чтобы никакая сволочь сейчас не подняла голову и не сподобилась гранату кинуть... А, накаркал! именно это и случилось, но им снова повезло: его отделение успело рухнуть мордой в землю, а тех, кто бежал чуть впереди, хорошенько посекло.
Айглен поднялся из грязи и оглянулся через плечо. Из его людей только один не смог встать, но смотреть, что с ним, было некогда. Пожалуй, он потратил бы на это драгоценное время только в том случае, если бы это была Риан. Ангрод тоже заметил, что их число уменьшилось, и на ходу бормотал что-то себе под нос. Бреголасу не нужно было прислушиваться, чтобы догадаться: его набожный товарищ в таких случаях непременно обращался к Стихиям - впрочем, проще уж сказать, в каких случаях он к ним не обращался.
Там, куда они спрыгнули, в живых оставалось совсем немного народу - да и те по большей части раненые и контуженные, так что расправились с харадцами быстро. Другим повезло меньше: чуть сбоку уцелело много народу, да еще с пулеметом. Так что Айглену пришлось продвигаться по окопу на помощь товарищам, пока там еще всех не положили. Но пулеметчик, видимо, решил погибнуть, но оставить о себе память надолго. Он успел развернуть свое оружие к появившейся сбоку новой угрозе, и тут удача Бреголаса начала заканчиваться. Если бы Халмир, шедший сразу за ним, не успел выстрелить харадцу в голову - точно на пол-пальца ниже каски, очередью скосило бы не четверых человек, а, наверное, вообще всех. Итак, их осталось пятеро - шестеро, считая Риан, но не было времени ни передохнуть, ни погоревать об этой потере. Где-то впереди и правда поднимался дым, а в небе слышался удаляющийся гул двигателей, так что вражеской колонне и правда, похоже, хорошо досталось.
И из-за этого доблестным солдатам Гондора досталась радость в виде марш-броска не лучше не думать, сколько миль, до остановившихся харадцев. А там грязные, мокрые и злые люди снова сойдутся вплотную, чтобы убивать друг друга всеми доступными им способами. Айглен не знал, на чьей стороне будет перевес - ну а вдруг к противнику подойдут еще подкрепления? - но, по крайней мере, он достаточно ждал этого дня, чтобы с радостью втоптать с раскисшую землю любую харадскую рожу. что попадется ему на пути.

[Гэллиан]

Амедзин и его танкисты не зря ели свой хлеб, так что в установленные командиром пять минут они-таки стронулись и двинулись в сторону обстреливаемой колонны полным ходом. Менельзир, не обращая внимания на раскачивающийся на всех ухабах джип, споро выводил на карте маршрут. Выходило, что при самом удачном раскладе они доберутся до 116го не раньше, чем за час. Это было скверно, но ничего лучшего все равно предложить было нельзя. Дороги и так развезло, а срезать по болотам значило стопроцентно угробить если не всю, то как минимум пол бригады. Менельдур прекрасно понимал, что техника куда дороже людей, так что даже заикаться не стал, а только покрепче вцепился в раму, цепко всматриваясь в пылающий горизонт. Тот, впрочем, не так уж медленно приближался.
И все сложилось бы просто-таки отлично: бригада прошла две крохотные, брошенные деревни, в которых явно прошли ожесточенные бои, выбралась на более-менее сухую дорогу, головная машина свернула на перекресток. И тут же получила заряд прямиком в башню. Раздался оглушительный взрыв, полыхнуло, колонна встала, Менельдура тряхнуло так, что он чуть не вывалился из кабины, крепко приложившись плечом и головой о панель.
Когда через несколько секунд он разлепил глаза и, утирая кровь с рассеченной брови, огляделся, стало понятно, что в соседнем леске, таком же чахлом, как и прочие, но из-за стоящей мороси едва различимом, где-то стоит гондорская зенитка. А, судя по тому, что полыхал уже не один, а два танка, а еще у одного была перебита гусеница, то, похоже, и не одна. Умбарец слегка ошалело покрутил головой, пытаясь быстрее вернуть слух. Барк что-то остервенело орал своим бойцам, высунувшись из башни. Одно или два орудия уже наводились на зенитки. Наконец, слух и ориентация в пространстве вернулись. Менельзир спихнул убитого водителя с сиденья, перелез на его место и, развернув джип, вдавил газ. Он не мог позволить себе погибнуть вместе с бригадой под обстрелом или ждать, пока Амедзин разберется с зенитчиками.
До колонны он добрался, когда обстрел по сути уже закончился. Часть бойцов, похоже, смогла отойти и худо-бедно оборонялась от наступающей гондорской пехоты, но основная масса техники и людей полегла под авианалетом . И теперь земля вокруг была похожа на вздыбленное грязевое озеро, в котором плавали тела убитых и искалеченных, то тут, то там валялись груды искореженного металла, дымящиеся обломки и прочий мусор, совсем недавно бывший стройной колонной. Но Менельзиру было недосуг предаваться философии. Ему пришлось бросить джип, нарвавшись на нескольких автоматчиков, один из которых оказался достаточно удачливым, чтобы пробить ему покрышку, так что теперь он пробирался дальше короткими перебежками, держа наготове трофейную винтовку и где возможно используя оставшиеся от разбитой техники укрытия и естественный рельеф. Нужно было срочно найти М'вахатбе, если он все еще был жив, и вытащить его из текущей задницы, или удостовериться, что он мертв. Хотя умбарец сильно подозревал, что харадский полковник, если только его не убило случайным осколком, предпочел бы сдаться гондорцам в плен, а потом пытаться дорого продать свою жизнь, сдавая всех и вся, и этот вариант для Менельдура был ну совсем уж не желателен. Однако, похоже, сегодня удача и впрямь ему улыбалась. Через примерно пятнадцать минут перебежек он распознал голос радиста, который из какого-то укрытия все еще взывал хоть к кому-нибудь, а потом рядом раздался и голос самого полковника, несколько коротких фраз, выстрел, звук упавшего в грязь тела. Менельзир был уже настолько близко, что, осторожно выглянув из-за перевернутого мотоцикла, увидел несколько потрепанного полковника, в грязной и порванной на плече шинели, с пистолетом в руке. Умбарец замер, дожидаясь, что будет дальше.
М'вахатбе, высокий, широкий в кости, плечистый мужчина ближе к пятидесяти, пнул носком сапога тело, переворачивая на живот. Потом брезгливо нагнулся и, настроив рацию, поднес трубку к губам.
- Да, это я. – Через некоторое время донеслось до умбарца. – Я здесь закончил. Срочно заберите меня. – Снова молчание. – Да, буду в точке сбора через час. Да, ключ от арнорской сокровищницы тоже…
Харадец внезапно замолчал и, хотя Менельзир его и не видел, но спиной ощутил, как по его укрытию ползет цепкий, проницательный взгляд. И только это и позволило ему в самый последний момент пригнуться, когда раздался выстрел и пуля прошила бензобак и без того дышащего на ладан агрегата в каких-то двух пальцах от его головы.
- Вылезай, я знаю, что ты там! – Раздался голос М'вахатбе.
«Твою мать, как он меня засек!?!» - молнией пронеслось в голове разведчика. Он перекатился и, высунувшись с другой стороны, выстрелил, но промазал и снова спрятался.
Полковник же, с неожиданной для его размеров прытью и ловкостью, юркнул между каких-то грузовиков. Менельдур чертыхнулся, но делать было нечего. Раз его раскрыли, придется заканчивать все иначе, чем хотелось. Он снова высунулся, выцеливая фигуру харадца, выстрелил, но тот успел скрыться раньше, так что пуля снова только чиркнула по металлу. Так они перестреливались, пока у умбарца не кончились винтовочные патроны и пришлось перейти на револьвер. Утешало лишь, что у самого М'вахатбе в обойме тоже должно было отстаться не густо: три или четыре патрона. Менельдур снова высунулся из-за очередного развороченного корпуса, прицеливаясь, но на этом капризная дева, покровительствующая авантюристам, похоже, решила, что сегодня и так была с ним слишком уж долго. Ударившая в рукоять револьвера и по касательной чикнувшая о кисть пуля выбила оружие, отлетевшее куда-то в грязь.
- Вот так. – Выходя на открытое пространство, произнес харадец, держа Менельзира на прицеле. – А теперь встать. Руки над головой. Медленно. – Тот повел стволом, упершимся выпрямившемуся и послушно выставившему пустые ладони умбарцу в грудь. – Так и знал, что тебя заслало лизать мне зад Управление. – Белозубо улыбаясь, продолжил черножопый хрен. – Но старый М'вахатбе оказался не так-то прост, а? Не по зубам всем вашим зарвавшимся снобам-белоручкам, хе-хе. Так что прости уж, майор, или как тебя там, но на этом мы и расстанемся.
Менельдур, все это время напряженно следивший за пальцем харадца на курке, резко прянул влево одновременно с выстрелом. Пуля чиркнула по рукаву куртки, плечо обожгло, но умбарец уже змеей поднырнул под руку противника, ногой выбил у того пистолет и, выхватив засапожный стилет, тонкий и слегка изогнутый, пошел врукопашку. Однако надо отдать ему должное М'вахатбе не растерялся. Он довольно умело увернулся от нескольких первых атак, а потом, воспользовавшись тем, что намного крупнее и тяжелее противника, поймал того в захват и повалил на землю, пытаясь оседлать. Дальше началась безобразная банальная драка, в ходе которой М'вахатбе пытался всячески обездвижить Менельзира и выбить у того нож, а тот, в свою очередь, пробить защиту харадца и нанести хоть один стоящий удар. В итоге, минут через пять-десять отчаянной борьбы, когда умбарец, полупридушенный и в очередной раз подмятый под здоровенной тушей, уже было подумал, что скоро узнает, правдивы ли старые легенды, ему все же удалось в последний момент извернуться и полоснуть харадца по горлу. Тот разжал хватку, пару раз пытаясь сглотнуть, но кровь хлынула не только изо рта и носа, но и разрезанного горла, и бравый полковник, стремительно серея, мешком осел на землю.
- Кха… - Уперевшись затылком в месиво и глядя в серое, снова моросящее небо, выдал Менельдур. Шевелиться не хотелось. Думать тоже. Задание свое он с треском провалил, не узнав почти ничего. А жив остался вообще чудом. Кое-как выбравшись из-под туши и утирая грязь и кровь с лица, Менельзир спрятал нож и принялся обыскивать полковничий труп. Помимо каких-то стандартных документов, каких-то карт, табака и прочей ерунды, у того обнаружилась довольно немаленькая сумма в новеньких гондорских банкнотах и маленький полотняный мешочек с двумя золотыми кольцами. Кольца были самые обычные, без какой-либо гравировки, камней или еще чего-то. Менельдур несколько секунд разглядывал их на своей ладони, потом снова убрал в мешочек и сунул его вместе с деньгами в карман куртки. И только потом спиной почувствовал чей-то взгляд.

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, ну, собственно, я родил, так что теперь дело за Айгленом)))

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, кстати, опачки, я вчера был сонное тупло и не подумал: а как у нас был авиа налет при такой погоде? И самолеты только у Умбара есть)))

При сухой погоде добираться до вражеской колонны было бы не так-то долго и сложно, но теперь, когда жидкого говна было местами по пояс, а еще можно было запросто провалиться в какую-нибудь заполненную водой воронку - и выбирайся потом оттуда, все было далеко не так радужно. Продвижение замедлялось, и каждый шаг отнимал слишком много сил, но деваться было некуда, так что оставалось только сжать зубы и переть вперед по говну. Так что Айглен был даже почти счастлив, когда показалась подбитая и покореженная вражеская техника, вокруг которой сгрудились харадцы, решившие, судя по всему, стоять насмерть - а впрочем, что им еще оставалось?
Противник успел уже кое-как закрепиться, а командованию было дорого время, так что такой роскоши гондорцам не полагалось - да и негде было, потому что от харадских позиций их отделяло относительно ровное поле. И теперь-то Айглен возблагодарил свое чутье, что при штурме линии укреплений приказал поберечь гранаты, хотя его бойцы на этот счет материли его на чем свет стоит. Зато сейчас они смогли бы прорваться относительно удачно. Смогли бы. Но сегодня удача определенно решила повернуться к Бреголасу совсем не лицом, так что раньше, чем подошли на нужное расстояние, они потеряли еще двоих. Впрочем, серьезные потери несли все, и его люди хоть и оказались "счастливчиками" но не то, чтобы выдающимися.
Бой был недолгим, и результат его оказался вполне предсказуем. К тому же, за ними подходила следующая волна, а с фланга подогнали технику, так что модно было уже выдохнуть. И Айглен радовался бы тому, что был так, где на Мордорском фронте наступил переломный момент, если бы не был так вымотан. Халмир и Дорлас были ранены и самостоятельно добраться до полевого госпиталя не могли, так что он отправил вместе с Риан Ангрода, чтобы не заставлять девушку тащить двух мужиков. И сам бы с ними пошел, если бы не заприметил неподалеку дымящуюся штабную машину. Будучи спокойным, что Ангрод и без него разберется, он закинул за спину винтовку (патронов все равно не осталось ни у него, ни у товарищей) и поспешил туда...
Чтобы обнаружить прямо-таки удивительную картину. На земле валялся труп не много, не мало харадского полковника, причем совсем свежий, кровь еще текла из распоротого горла. Над ним склонился кто-то в харадской форме, и совершенно не таясь, обшаривал его карманы. Причем настолько спокойно, что даже не снял первым делом с него оружие, и в руках у него были только деньги и какие-то бумаги. Айглен не удивился, если бы какой-нибудь солдат психанул, да и порешил командование с надежде сбежать. Но тогда бегут обычно сразу, не тратя времени на то, чтобы обыскивать свою жертву, а потом еще и не торопясь разглядывать найденное. Но интересней всего было то, что на странном субъекте были погоны майора. Бреголас хотел было присвистнуть от удивления, но сдержался и тихо подошел к нему сзади, нацелив на него револьвер.
- Поднял руки и отошел от него, - сказал Айглен по-харадски. Акцент у него был ужасный, но говорил он вполне разборчиво.

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, упс, да, про самолеты я откровенно забыл >< Ну, будем считать, что с моей легкой руки у Гондора они теперь тоже есть))) Ну а дождь там на время мог все же кончится, вот в просвет и полетели.
Кстати, а сам Бреголас сейчас в каком звании-то? Лейтенанта?

"Твою мать!" - в который уже раз за сегодняшний день пронеслось в голове у Менельдура. Мда, похоже, он все же слишком часто за последние пару часов прикладывался головой, чтобы так подставиться. Судя по звуку, стоящий позади него гондорец или кто он там был всего в нескольких шагах, но умбарец понимал, что из такого положения точно метнуть нож не успеет.
- Я говорю на вестроне, можешь не напрягаться. - Медленно поднимая руки и вставая, произнес он. - Повернуться можно?

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, ну ладно, фиг с ними, будем считать, что гондорская авиация немногочисленная, но очень героическая)))
Сержанта же, куда ему больше)))

- Ну повернись, - ответил Айглен, переходя на вестрон, от чего испытал большое облегчение, потому что соображать сейчас как там что сказать по-харадски ему совсем не хотелось. - Что-то рановато ты начал трупы обшаривать, не находишь?
Он разглядывал умбарца - а выговор у него был именно умбарский - с живейшим интересом. За свою жизнь он успел уже всякого навидаться, но офицер, пойманный за мародерством - это что-то новенькое. И здесь явно не все просто - хотя бы потому, что феерические идиоты, способные сделать такое просто так, майорские погоны обычно не носят. По крайней мере, в военное время.

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, ну да, что-то вроде этого))) А умбарцы, например, разрабатывают какую-нибудь новую модификацию двигателя или еще что-то вроде этого, чтоб их авиация стала еще более героической и немногочисленной ;Р

Менельзир и впрямь медленно повернулся, продолжая держать обе ладони раскрытыми над головой, чтобы лишний раз не нервировать гондорца, и, подавив кривую усмешку, оглядел того с ног до головы. Оказалось, что поймал, так сказать, с поличным его совсем еще мальчишка с сержантскими нашивками. Мда... сегодня определенно был просто удивительный день.
- Ну, и что теперь будешь делать? - Отчаянно жалея, что нельзя закурить, спросил умбарец.

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, или гондорцы только недавно доперли, как делать самолеты, и это их первый опыт))) Ну оно и логично, что их пустили тогда, когда надо быстро пролететь, пока погода снова не испортилась.

- В штаб тебя отведу, там разберутся, - невозмутимо отозвался Бреголас. - И радуйся, что тебя не ваши нашли.
Сам он отчаянно пытался сообразить, как быстрее всего дойти до того самого штаба, не попав ненароком под обстрел, потому что неразбериха вокруг была та еще. Но перспектива притащить туда вражеского офицера была слишком заманчивой, чтобы пристрелить умбарца прямо здесь и убраться восвояси.

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, ну да)))

Менельзир подумал, что, если бы его нашли свои, проблем-то у него как раз было бы в разы меньше, чем, если у него сейчас найдут документы М'вахатбе гондорцы и действительно станут разбираться, кто он такой. Вот уж подобная перспектива его точно не радовала. Он еще раз оглядел парня. Тот не был похож на размазню, а о новой схватке прямо сейчас, да еще и имея на руках только нож уж точно не шло и речи. Болело плечо, в голове все еще немного мутилось и эпитеты, которыми умбарец мысленно крыл себя, харадскую свинью, вдруг вылезшую поперек гондорскую авиацию и до кучи всю эту сраную войну вместе с погодой, становились с каждым разом крепче и крепче.
- Ну веди. Не заблудись только по дороге. - Решив, что в процессе конвоирования шансы сбежать все же несколько повысятся, чем прямо сейчас тупо стоя под дулом револьвера, хмыкнул Менельдур.

[Narwen Elenrel]

- Молодец, - усмехнулся Айглен, - сговорчивый. А теперь поворачивайся обратно и шагай прямо.
Он уже примерно понял, как добраться, и сейчас жалел разве что о том, что он здесь один, а значит, стоит случиться по дороге какой-нибудь неприятности, умбарец будет иметь хорошие шансы сбежать, ведь несмотря на то, что попался он довольно глупо, на дурака он был совсем не похож. И вдобавок к этому, у Бреголаса оставалось всего три патрона, что как-то очень негусто. И оставалось только надеяться на то, что ему наконец-то повезет.

[Гэллиан]

- Ага. - Менельдур все также медленно повернулся, при этом краем глаза высматривая хотя бы один из выроненных либо им, либо харадцем пистолетов. Один он даже разглядел, торчащим из-под какого-то погнутого металлического листа, но добраться до него слишком быстро не представлялось возможным, а быть пристреленным тоже не хотелось. Так что пришлось пройти мимо, позволив гондорцу себя вести.

Так, теперь надо придумать, что должно по дороге жахнуть? У тебя есть идеи?)))

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, то есть ты планируешь, что до штаба они так просто не дойдут? А так-то вариантов много: они могут нарваться на остатки харадцев или все-таки аккуратно обойти их, но какой-нибудь гондорский танкист сильно скосит...

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, ну они ж по идее должны оказаться вдвоем в одном окопе в полной жопе, чтобы, так сказать, продолжить удачное знакомство, так что для этого явку в штаб явно придется отложить))) Так что да, лично я за то, что кто-нибудь сильно скосит и они внезапнэ окажутся под огнем, причем совершенно не ясно, с чьей стороны, а там уж дальше, видно будет)))

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, а, ну да, окай))) а, вот как раз наверняка уже подогнали артиллерию...

Так они шли некоторое время, и Айглену удавалось весьма удачно обходить те зоны, где харадцы еще сопротивлялись. И гондорец уже было расслабился, решив, что ему и правда наконец везет, потому что половину пути они уже миновали, и все шло хорошо. И - ну конечно! - стоило ему подумать о чем-то, кроме того, что он в полной заднице, как откуда-то сбоку послышался характерный и очень знакомый свист. И этот свист мог означать только то, что кого-то очень косорукого пустили к гаубице.
Неподалеку, на счастье, как раз оказалась небольшая воронка от попадания снаряда, так что Бреголас быстро принял единственно верное решение.
- Прыгай, мля! - крикнул он умбарцу и сам быстро залез в укрытие.

[Гэллиан]

Как на зло, но парень оказался куда более прошаренным, чем хотелось бы, так что удобного случая свалить не представилось. По крайней мере, пока совсем рядом не раздался до боли знакомый звук, не предвещающий ничего хорошего. Так что умбарец как бы не побыстрее своего пленителя сиганул в воронку, чуть ли не по уши ухнув в грязь. Одновременно с этим он устроил одну руку так, чтобы быстро и незаметно выхватить из-за голенища ботинка нож. На случай, если ни его, ни гондорца не прикончит осколками.

[Narwen Elenrel]

Разрывов последовало много, и они были совсем близко, так что доходившая почти до груди мутная жижа на дне воронки плескалась и колыхалась. Айглен распластался по скользкой стенке воронки - хорошо хоть, что безошибочно определил, с какой стороны стреляют и, соответственно, с какой стороны лучше всего вжаться в эту самую стенку. Он очень надеялся, что земля не оплывет под ногами еще больше, и он не ухнет в воду в головой. А обстрел тем временем продолжался, и теперь было ясно, что это не кто-то один скосил, а у целой батареи неверные координаты. Дело почти обычное, у всех случаются ошибки, только вот когда из-за них оказываешься чуть ли не по уши в говне, это "обычное дело" совсем не радует. Краем глаза Айглен даже умудрялся следить за умбарцем - впрочем, да что там следить, воронка была небольшой, так что они стояли совсем рядом, едва ли не прижавшись друг к другу.
Осколки пролетели прямо над их головами, изрешетив миниатюрными кратерами противоположный край воронки, но в целом - пронесло. А потом обстрел закончился.
- Не вылезай пока, сейчас еще будет, - все еще плохо себя слыша, прокричал Бреголас.

[Гэллиан]

Кто там из гондорцев настолько умело бил по своим, Менельдуру было собственно все равно, радовало то, что пока ни один осколок из попавших в воронку его не зацепил. Не зацепил впрочем и парня, который после обстрела даже предупредил умбарца не вылезать. Но Менельзир и не собирался. Сперва нужно было кое-что сделать. Аккуратно выудив оружие и спрятав его в руке, разведчик резко, насколько позволяла осклизлая вездесущая грязь вокруг повернулся к гондорцу и приставил нож к его горлу.
- Не собирался даже. - Без тени улыбки глядя на парня, произнес он, правда не будучи увереннным, что его услышат. - Давай револьвер. Без глупостей.

[Narwen Elenrel]

Гэллиан, атлична, сейчас будет возня двух утырков над большой лужей)))

Айглен не то, чтобы не ожидал такого исхода и, уж во всяком случае, догадался, что оружие у умбарца было. Наверное, если бы он решил его сразу убить, ему бы это удалось, хотя нанести хороший удар из настолько неустойчивого положения крайне проблематично. Но умбарец, хоть и рискуя нырнуть на дно воронки, почему-то проявил поразительно благородство и попытался всего-то поменяться с ним местами. Бреголас же этого порыва не оценил и беззастенчиво им воспользовался.
- Не могу, - криво усмехнулся он, еще сильнее вжимаясь в мягкую, скользкую и податливую стенку воронки, - самому нужен.
С этими словами он просто слегка толкнул руку умбарца от себя, а сам расслабился и соскользнул вниз и вбок. Воды оказалось ровно на его рост, так что Айглену ничего не оставалось, кроме как быстро пытаться добраться до противоположного края воронки, пока умбарец не помешал ему вылезти.

[Гэллиан]

Narwen Elenrel, о да))) грязные игры ;РРР

"Вот зараза!!!" - даже как-то почти беззлобно подумал Менельдур, пытаясь хоть как-то сохранить равновесие в липкой, вязкой, вонючей жиже и самому не сползти на самое дно, да еще и одновременно ухватить шустрого гондорца за плечо. Ну или до чего он там смог бы дотянуться.

[Narwen Elenrel]

Дотянуться он успел только до винтовки, висевшей на ремне у Бреголаса за плечом, так что тот обнаружил, что быстро выползти на противоположный край воронки у него не выйдет. Можно было, конечно, попытаться выскользнуть из ремня, но оставлять противнику пусть и разряженную, но тяжелую и снабженную штыком винтовку было далеко не лучшей идеей. Так что он поступил гораздо проще: рванулся вперед, чтобы опрокинуть умбарца в ту же мутную жижу, в которую только что нырнул сам.

[Гэллиан]

От резкого рывка парня Менельзир все-таки ухнул в говнище едва ли не с головой, но, с другой стороны, он и так уже был достаточно грязен, чтобы сильно обращать на это внимание. Вынырнув и отплевываясь, он еще сильнее вцепился в винтовку и что есть силы потянул на себя, матерясь сквозь зубы в лучших традициях Нижнего порта своей славной и благородной родины.

[Narwen Elenrel]

Умбарец, что неудивительно, не удержался, и теперь они оба оказались на дне воронки, только Айглен все же стоял чуть ниже, к тому же, его все еще тянули назад, и выпрямиться он не мог, а значит, не мог и вдохнуть. Это было скверно, потому что у него скоро должен был кончаться воздух, и он мог бы просто-напросто утонуть в этой луже. Впрочем, у него было достаточно времени, чтобы сунуть револьвер за пояс, а затем провернуться, вытащить голову из ремня и перехватить винтовку двумя руками, получив некоторое преимущество. У противника, конечно, еще оставался нож, но в настолько мутной жиже ткнуть им, куда надо, он смог бы разве что по чистой случайности.

[Гэллиан]

Гондорец выскользнул из ремня и теперь они были практически лицом к лицу, перетягивая друг у друга винтовку. Такой расклад со стороны, наверное, смотрелся бы довольно забавно, но вот Менельзиру было уж точно не до смеха. Ноги едва доставали до склизкого неустойчивого дна, так что в любой момент он мог запросто потерять равновесие и снова ухнуть в зловонную лужу с головой. Воспользоваться ножом тоже не было возможности, во-первых, потому что обе руки были заняты, а, во-вторых, потому что размахнуться и нанести удар все равно было попросту негде. Оставалось только и делать, что пытаться передавить парня на силу и попытаться утопить. Что, собственно, Менельдур и сделал, давя всем своим хоть и не таким уж значительным весом сверху вниз.

[Narwen Elenrel]

Умбарец навалился на Айглена всем своим весом, и хотя он был не таким уж тяжелым, ноги гондорца скользили в грязи, и долго удерживать его он не мог. К тому же, так совсем не получалось дотянуться до поверхности воды и вдохнуть. Положение выходило отчаянным, так что Бреголасу оставалось либо покорно позволить себя утопить, либо рискнуть. Разумеется, так быстро сдаваться он не собирался. Он перестал давить на ствол винтовки, позволяя противнику опустить его вниз, зато, насколько позволяли стенки воронки, сместился вбок и изо всех сил дернул вверх приклад, чтобы столкнуть им умбарца вниз и поменяться с ним местами.

[Гэллиан]

Парень оказался не только шустрым, но и умным, так что вместо того, чтоб вырываться и тратить силы, он использовал, должно быть, свой единственный шанс, и теперь они оба нырнули в грязную воду, продолжая упорно барахтаться, цепляться за винтовку и пытаться не то отобрать друг у друга оружие, не то друг дружку утопить, не то и то, и другое сразу. А времени до следующего залпа оставалось при этом с каждой секундой меньше и меньше.

[Narwen Elenrel]

Противник больше не наваливался на него всем весом, так что Айгнлен наконец смог поднять голову над водой и жадно втянул в себя воздух. Только вот в этот самом воздухе уже раздавался характерный свист, который ни с чем не спутаешь. Теперь стало совсем не до того, чтобы продолжать эти танцы в грязи, но и отдавать умбарцу эту несчастную винтовку тоже не стоило. Не выпуская ее из рук, он изо всех сил рванулся к краю воронки, чтобы прижаться к нему. А умбарец уж пусть сам думает, что ему дороже - винтовка или голова.