Словеска. Четвертая Эпоха.

[Narwen Elenrel]

(начало)

Бреголас перевернул последнюю страницу из внушительной подборки книг, которую для него составили. Кое-кто он проштудировал дома, а последние, самые ценные издания выдавали только в читальный зал, так что он провел здесь немало часов. Правда, вся польза от его долгих изысканий заключалась только в одном: он понял, что ищет не там. Местные смотрители библиотеки уже привыкли к странному парню в военной форме (в гражданской одежде Бреголас почему-то чувствовал себя неуютно), который искал то, что сейчас очень мало кому интересно. Но увы, Бреголас, который все чаще называл себя Айгленом, приходить сюда в обозримом будущем больше не собирался. Всего-то через пять дней он должен был вернуться обратно на фронт, и это время он собирался потратить на что-нибудь другое. А дальше уж... как знать, вернется ли он вообще? Так что Бреголас предпочитал не загадывать и считал, что зашел сегодня в библиотеку в последний раз, или, как принято было говорить среди его сослуживцев - в крайний.
Парень закрыл книгу, встал и осторожно отнес ее на библиотечную стойку, а затем вежливо попрощался со все той же сухонькой старушкой, что встретила его в первый раз, и вышел на улицу. Он очутился почти на самом верху Цитадели, в самой старой и прославленной части города. Здесь, на верхних ярусах, было довольно многолюдно, дорого одетые пешеходы спешили по своим делам, но машин не было - улицы древнего Минас-Тирита просто не были для них предназначены, а перестраивать тысячелетний памятник истории никто не решился.
По правде говоря, Айглен не знал, куда идти. Домой не хотелось, ведь там начнутся бесконечные разговоры о том, что ему нельзя возвращаться туда, куда звал его долг. Мать снова будет плакать, а отец расскажет, что разговаривал сегодня с очередной важной шишкой в погонах, а ему, Бреголасу, только остается подписать кое-какие бумаги... Он устал объяснять и просто молча уходил бродить по улицам, а возвращался уже поздно ночью. Так какой смысл вообще там появляться? Со своими друзьями из прежней, мирной жизни он, конечно же, встретился в первые же дни, но общих тем стало на удивление мало, хотя вроде бы их увлечения не сильно изменились. Бреголас смотрел на ту, как жил раньше, словно на кино на экране, любимое и знакомое, но все же - только фильм. Что-то в нем необратимо изменилось, и как дальше с этим быть он не представлял. Впрочем, и не особо задумывался: какой смысл, если через несколько дней снова в окопы, а статистика потерь личного состава кого угодно вгонит в дрожь?
Сам не зная, зачем, он забрел в небольшое открытое кафе лишь немногим ниже пол улице, чем здание библиотеки. Здесь все было очень дорого, но у Бреголаса еще оставалась немалая часть его жалования, так что цены не очень его волновали. Как он думал. В действительности они не волновали его ровно до тех пор, пока он не глянул меню. Первой мыслью было уйти, но уходить совсем не хотелось, и он заказал себе простой черный кофе с сахаром, который, судя по всему, делали из чистого золота.
Откинувшись на спинку изящного резного стула с чашкой и сигаретой, Айглен рассеянно смотрел на улицу: на прохожих и ближайшие здания и дальше, на cпускающиеся вниз обширные городские кварталы и кольца древних стен. Ему еще больше казалось, что он смотрит кино, только почему-то цветное и со звуком.




 

@темы: упртст, словески

Comments

[- lightning -]

- Родичем моего покойного мужа, - отозвалась Айолли. - Мы вместе с тобой продали дом Ломиэли, а теперь ты интересуешься моим увлечением. А ты... только не ругайся с Сумрачным и не рассказывай про Иримэ.

[Narwen Elenrel]

- Да не буду я о ней говорить, - заверил Айглен. - Я его лучше про вашу Твердыню спрошу или еще про что-нибудь отвлеченное. А ругаться буду только если он к тебе полезет. Идем уже.

[- lightning -]

Narwen Elenrel, * мне как, их описать, а потом придет Лумрен, или он уже там?*

[Narwen Elenrel]

Айлэмэ, *я планировала, что он подойдет потом, когда все соберутся)))*

[- lightning -]

Юные поклонники маков и крыльев обнаружились во дворе жилого дома и оказались в большинстве своем поклонницами. Собственно, парней было всего двое, причем один был тем самым, что Айглен увидел из кафэ, а другой явно пришел с младшей сестрой, дабы проследить, чтобы ее никто не съел. Оба юноши, а также четыре из пятерых девушек были самыми ни есть типичными гондорцами, хоть в учебник вешай фотографию, тогда как последняя девушка была харадкой или полукровкой. Они устроились на двух поваленных деревьях, что уже давно облюбовали местные выпивохи, харадские переселенцы и прочие любители громко поговорить о вечном, когда все остальные спят. Было еще не так поздно, поэтому местные пока не ругались. Хотя ЧКАндили что-то увлеченно обсуждали.

[Narwen Elenrel]

Оглядев всю небольшую компанию, Айглен не увидел ничего неожиданного, а также заключил, что под описание жуткого и страшного майа здесь точно никто не подходит, да и Лайхэ была спокойна, так что он позволил себе немного расслабиться. если так пойдет и дальше, он всего-то проведет вечер, слушая непрерывный поток дивного бреда, над которым еще и нельзя поржать в голос. Впрочем, это было бы даже лучше, чем родительские стенания (хорошо, что он благоразумно умолчал о многих подробностях жизни в Мордоре!) или компания прежних друзей, с которыми он как-то не знал, о чем говорить. Словом, Бреголас мысленно вздохнул, а выражение его лица оставалось непроницаемым, таким, которое а армии метко называют "морда кирпичом".

[- lightning -]

Когда Айолли и Бреголас подошли ближе, все разговоры смолкли. Северянка появилась на сборище всего один раз и абсолютно все знали, что она недооюбливает такое времяпрепроваждение. И Сумрачного, несмотря на то, что он самый настоящий фаэрни и видел Тано Мелькора. Когда же она зачвила, что не верит в его благие намерения, практически все поняли, отчего северяне живут в глуши и язычестве, так и не вернув былое величие. Лайхэ буквально ощущала на себе все эти мысли, но не отреагировала никак и сдержанно поздоровалась. Ей ответили тем же, неприязненно косясь на "родственника мужа". Тем не менее, им освободили место с краю и Айолли пристррилась рядом с Элгэлэ.
- Все ждут его? - спросила она у девушки.
- Да, - с вызовом ответила та.
"Таким пораженцам, как ты, матушка Лайхэ, никогда не светит понять,"говорил взгляд ее подведеных черным серых гондорских глаз.

[Narwen Elenrel]

Пока Сумрачный не появился, представлялась отличная возможность все-таки узнать о нем побольше, чем Айглен и воспользовался. Весьма натурально изобразив заинтересованность и не обращая внимания на косые взгляды собравшихся, он спросил у той же девушки, к которой обратилась Айолли:
- А кого именно ждут? Кажется, - он как бы укоризненно глянул на свою спутницу, - Лайхэ забыла мне что-то рассказать...

[- lightning -]

Элгэлэ оглянулась на остальных, и на ее выбеленном лице появилось замешательство. Рассказывать о Сумрачном абы кому, да еще и в форме, казалось ей не самой удачной затеей, тем более, что фаэрни ей доверяет. Ну, ей так казалось. Он смотрел прямо в душу и как будто увидел ее, Элгэлэ, всю, насквозь. И понял, что ей можно доверять. С другой стороны, если матушка Лайхэ привела его сюда... Северянка, конечно, погрязла в заблуждениях, но сдавать своих точно не будет. Остальные не возразили, и она начала.
- Это посланник Тано Мелькора, - произнесла она, многозначительно глядя на Бреголаса. - Он фаэрни, ну, майа то есть, - чуть снисходительно пояснила она и слегка поморщилась, как будто ей не резали слух сами звуки эльфийской речи. - Он появился несколько дней назад и сказал, что поможет нам.

[Narwen Elenrel]

Слушая эти недолгие, но не в меру пафосные объяснения, Бреголас почувствовал жгучую благодарность к человеку, который отношения ко всей этой истории явно не имел. Был у них один лейтенант - отличный мужик, только вот родом из глухой арнорской деревни. Соображал он хорошо, а вот красноречием никогда не отличался. Словом, с ним хочешь-не хочешь научишься не ржать, какую бы хрень тебе не сморозили. Так что Айглен лишь едва слышно хмыкнул, а в остальном отнесся к словам девушки крайне серьезно и многозначительно кивнул.
- Самого Мор... Мелькора, надо же! А в чем он вам поможет?

[- lightning -]

- Он поможет нам всем, - отозвалась другая девушка. Совсем молоденькая, с большими и немного косящими глазами. Разноцветные носки портили весь ее мрачный вид. - Наш народ наконец перестанет служить западным владыкам.
Элгэлэ одернула ее, но та лишь дернула плечом.

[Narwen Elenrel]

- А чем это так тяготит наш народ? - Айглен очень старался, но до навыков знаменитых разведчиков ему было далеко, и он не удержался. - Не припомню, чтобы нам хоть раз явился хоть один западный владыка и начал чем-то мешать. Ну, кроме легендарных времен, где не поймешь, что правда, а что вымысел.

[Narwen Elenrel]

*решила не тянуть и явить Сумрачного сразу)))*

- Им и не надо появляться, чтобы управлять вашим народом, - сказал кто-то за спиной Айглена. Тот резко обернулся и увидел того, кого здесь называли Сумрачным. По виду гондорец, довольно высокий, худой и очень бледный, он был одет в несколько старомодное черное пальто из тонкого и явно очень дорогого сукна и опирался на черную же лакированную трость, украшенную изящными серебряными накладками. Его длинные черные волосы были зачесаны назад, но две длинные прямые пряди лежали спереди на плечах. Сумрачный с легкой улыбкой смотрела на Айглена, немного снисходительно и вместе с тем оценивающе. Тому очень хотелось отвести взгляд, но он сдержался.
- Прошли Эпохи, а вы все живете так, как было ими заведено, - продолжил майа. - Молитесь им и просите о милости, не ведая, что почитаете не благородных и милосердных существ, а жестоких убийц и душителей свободы.
Если у ЧКАндилей эти речи звучали откровенно смешно, то с этим существом было совсем по-другому. Бреголас с досадой признался себе, что если бы с ним не случилось недавнее странное происшествие и если бы он не знал заранее, что этого типа следует остерегаться, то, рауг подери, он бы ему поверил!
- Я рад, что ты захотел присоединиться к нам, Бреголас, - Сумрачный протянул ему узкую ладонь, и Айглен ответил на рукопожатие. Его ладонь оказалась холодной, чуть ли не как у мертвеца, а хватка тонких длинных пальцев - неожиданно сильной, так что гондорцу показалось, что его руку сдавливают стальные тиски. А еще он отметил, что либо майа незаметно присутствовал здесь с самого начала сходки, либо... прочитал его мысли, если знал, как его зовут. Затем Лумрен обратил свое внимание на остальных собравшихся и первой обратился к Лайхэ.
- Благодарю тебя, что привела к нам еще одного человека, милая Айолли, - он тепло улыбался, только вот смотрел на северянку так, как кот смотрит на мышь, с которой решил поиграть, прежде, чем придушить, только никто вокруг этого, кажется, вовсе не замечал.

[- lightning -]

*Он крут и обаятелен, гадюка.) Но Змея бы обиделась) А у меня сегодня был рабочий день, а потом я еще потусила на дне города.*

На то, чтобы не отшатнуться, ушло много сил. Внутри все кричало об опасности, но она сидела, потому что убежать было все равно невозможно. Может быть, Сумрачный и прав насчет нее, но, духи-прародители, почему рядом с ним так страшно? Тонкая рука нащупала оберег, спрятанный на груди под одеждой. Северянка понимала, как жалко это выглядит со стороны, но иначе не могла. Усилием воли она заставила себя отвести взгляд и посмотрела на Айглена. Тот держался очень хорошо, но явно тоже был в замешательстве. Что не укрылось от Элгэлэ, которая криво усмехнулась - что, мол, съел? Остальные девушки смотрели на Сумрачного с смесью страха и восхищения, парень Элгэлэ отвел глаза, а второй положил ладонь на плечо сестры, той самой младшей девушки в полосатых разноцветных носках.

[Narwen Elenrel]

*А Змея бы на что обиделась?))*

Сумрачный величаво прошествовал к поваленному дереву и сел рядом с Лайхэ, так что Айглену, который, видя, как она напугана, тоже хотел примоститься возле нее, попросту не осталось места. Но майа широким жестом указал ему на свободное пространство по другую сторону от себя, так что пытаться втиснуться между Элгэлэ и сверянкой было бы глупо и нелепо, так что пришлось подчиниться. Хотя все собравшиеся ждали его слов, Лумрен сперва уделил внимание Айолли, ведь остальные должны понять: он стремится избавить девушку от терзающих ее страхов и сомнений.
- Тебе нечего бояться, - он наклонился к ней и говорил тихо, почти что ей на ухо, так что прочие ЧКандили, если хотели разобрать это, должны были сильно напрячь слух. Впрочем, он давал им шанс услышать. - Несмотря на нашу прошлую... размолвку, я не держу на тебя зла, и лишь твое недоверие мешает тебе наконец увидеть, что я пытаюсь помочь. И поверь, - он кивнул на Бреголаса, который старательно ловил каждое его слово, - тебе незачем пытаться защититься от меня, так ты только сделаешь себе хуже.

[- lightning -]

*За гадюку, вестимо.) Это надо было сравнить ее с...этим.*

Сумрачный уселся совсем рядом, и Лайхэ едва не отодвинулась, даром, что было некуда. Однако поддержка Бреголаса придавала сил, не будь его, она бы уже смотрела на Лумрена как кролик на удава, а так смогла взять себя в руки. Все остальные внимательно смотрели на этот маленький "поединок воли" и ждали, что же будет дальше.
- А почему хуже, если мне нечего бояться? - спросила она, сама подивившись собственной дерзости. Хотя почему дерзости? Она не обязана с ним соглашаться.

[Narwen Elenrel]

- Потому что тебе не от кого защищаться, ведь я давно уже простил тебя и теперь пытаюсь помочь, - Сумрачный тихо вздохнул, словно его огорчало, что ему приходится растолковывать такие простые вещи, но принялся терпеливо объяснять. - Но ты боишься и ищещь способы отгородиться. Если твое отношение не изменится, страх и чувство вины так и будут тебя мучить. И все это - вместо того, чтобы извлечь опыт из прошлых ошибок и идти дальше.
- Погоди-ка, - вмешался Айглен. - В чем это Лайхэ перед тобой виновата?
Сумрачный обернулся к нему, легко скрыв недовольство, что его перебили, но давая гондорцу почувствовать его отголосок.
- Некогда она поверила твари с Запада и...
- Какой еще твари с Запада!? - Айглен совсем не оценил его терпение и почти что готов был двинуть майа по морде. - Когда это было? В какой-то там прошлой жизни, или во что вы там верите? Сейчас-то зачем ты ей это припоминаешь?
На эту вспышку Лумрен лишь улыбнулся и плавно поднялся с дерева.
- Позволь я объясню тебе, - он оглянулся на остальных присутствующих, раздумывая, стоит ли им слышать предстоящий разговор, - наедине.
- Ну пойдем, - хмыкнул гондорец, тоже вставая и направляясь вместе с Сумрачным к дальнему краю дворика, скрытому зарослями кустов.

[- lightning -]

"Не надо!", - чуть было не крикнула Айолли, но снова сдержалась.
- Что ты такого сделала? - спросила Элгэлэ, с укором глядя на северянку.
- Ничего такого, за что мне было бы стыдно, - тихо ответила та, глядя в землю. Нужно было быть гибче, отвечать уклончиво... Но у нее никогда это не получалось.
Младшая девушка ахнула и всплеснула руками, отчего рукава куртки, которой ее укутал брат, стали похожими на крылья.
- Мы верили тебе, матушка Лайхэ...

[Narwen Elenrel]

Они отошли достаточно далеко, чтобы их не слышали, и там Сумрачный взял совсем другой тон.
- На самом деле объяснения тебе не нужны, верно? Ты не хочешь разобраться, а просто решил влезть в наши с Айолли дела. Но все же я попробую тебя просветить. Она предала твердыню и Владыку ради твари с Запада, которая манипулировала ей.
- А мне плевать, - отрезал Айглен. - Если она послала Моргота подальше, то и правильно сделала. А сейчас другое время, так что отцепись от нее. И этим детям не смей забивать голову свой дурью.
- Ты говоришь так, будто можешь этому помешать, - усмехнулся майа.
Айглен проигнорировал поддевку и шагнул ему навстречу, оказавшись на достаточно близком расстоянии, чтобы в следующий момент Лумрен имел удовольствие собирать с земли выбитые зубы.
- Не знаю уж, что ты за существо, но вали-ка ты отсюда, пока я тебе в этом не помог.
Но Сумрачный не стал дожидаться, пока гондорец перейдет от слов к делу. Он полуприкрыл глаза и мягко, почти мечтательно улыбнулся, а Бреголас едва сдержался, чтобы не закричать от ужаса. Вокруг словно стало светлее, и небольшое пространство между кустов начало заволакивать густым желтым туманом. Бреголас видел это не однажды, но он был среди немногих, кто выжил тогда, когда на Мордорском фронте применили газ в первый раз (учитывая недавние воспоминания - видать, судьба такая: наглотаться какой-нибудь дряни). Тогда их спас хороший блиндаж, вход в который завалили всем, чем только можно, и вовремя переменившийся ветер. Но и то, жить до ста лет ему после такого точно не светило - хорошо, если вдвое меньше. Рефлекторным движением гондорец потянулся к боку, но сумки с противогазом там, разумеется, не оказалось, и тогда страх по-настоящему вступил в свои права, затопив сознание черной волной. Пару секунд Бреголас медленно пятился назад, глядя в глаза надвигающейся смерти... а потом понял. Стоп! Какой, к раугам, желтый туман!? Что там Лайхэ говорила насчет майа и возможных фокусов? Да и в легендах нередко говорилось про мороки... Он уже почти успокоился, и его рука скользнула к кобуре, спрятанной под форменной курткой. Теперь-то точно понятно, что это за тварь, и разговор с ней должен быть короткий. Только вот о пережитом некогда кошмаре вспомнил не только мозг, но и тело, так что до револьвера Айглен не дотянулся. Он согнулся пополам, а затем и упал на колени, захлебываясь хриплым кашлем. Разумеется, Сумрачнй позаботился о том, чтобы никто ничего не услышал.
Постепенно туман исчез, и Бреголас смог продышаться. Он снова потянулся к револьверу, хотя руки еще дрожали.
- Неужели ты не понял, что это бесполезно? - покачал головой Сумрачный. - А теперь вставай, и вернемся к остальным. они уже заждались нас.
Понимая, что деваться некуда, а убежать - значит, предать Лайхэ, которая ему доверилась, Айглен поднялся и поплелся за майа. Они молча вернулись и сели на те же места. Бреголас был бледен, как мел, но ничего не сказал. Сумрачный же снова улыбнулся северянке и обвел взглядом явно ополчившихся на нее ЧКАндилей.
- Ей и сейчас можно доверять, - сказал он. Каким-то образом майа знал, что происходило в его отсутствие. - Она одна из вас, и вы не должны отвергать ее.

[- lightning -]

На Бреголасе лица не было. Он все еще тяжело дышал, а на его лице выступил пот. Но он не бросил ее, а значит, не сдался и по-прежнему хочет помочь. Вот только она, получается, его подставила и подвергла опасности, пойдя на поводу у собственного страха. Нет, так не пойдет...
- Мы вовсе не хотим отвергать ее, - ответила за всех Элгэлэ, - но тогда и она не должна отвергать нас.
- Я никого не отвергаю, - тихо сказала северянка, гляля в землю.
Ей было ужасно жалко этих безвскусно одетых, размалеванных, глупых детей, которые решили, что к ним пришел единорог из древней легенды. А еще Бреголаса, который теперь точно полезет в бутылку. И саму себя, чего уж там. Но распускать нюни глупо, нужно что-то делать. Для начала, убрать из-под удара Бреголаса, хоть как-нибудь.

[Narwen Elenrel]

- Разумеется, не отвергаешь, - Сумрачный положил руку северянке на плечо, очень мягко, почти нежно, но отстраниться она почему-то не могла при всем желании. - Просто пока не можешь принять, но и это пройдет со временем, - затем он посмотрел в глаза ее соседке. - Ты права, Элгэлэ, но вам нужно лишь привыкнуть и понять друг друга. Ведь знание истины объединяет вас, и значит между вами не может быть непреодолимых барьеров.
На Айглена Сумрачный не обращал внимания, а тот все еще молчал, глядя куда-то перед собой. Он ненавидел себя за то, что помедлил и вообще начал разговор, вместо того, чтобы сразу пристрелить урода. А еще он думал, что уже давно не боится умереть - и даже плевать, каким способом. Оказалось, он ошибался. Или, по крайней мере, здесь, в мирном Минас-Тирите все виделось совсем по-другому.

[- lightning -]

Элгэлэ что-то сказала в ответ, но Лайхэ не особо слушала. Она сидела, глядя себе под ноги и понимая, что сама загнала себя в ловушку. Она притащила сюда Бреголаса, хотя знала, нутром чуяла, что ничего хорошего из этого не выйдет. Лумрен раздавит его как муху, а она будет в этом виновата. Да она уже виновата, ведь Бреголас не отступит. Поэтому нужно, чтобы он ушел отсюда, ему ведь точно скоро на фронт...
Рука Сумрачного давила на плечо как холодная могильная плита, но сбросить ее она даже не пыталась. Рядом о чем-то говорили, Лумрен вещал о неминуемом торжестве истины, о победах над всеми врагами, о ведущей роли немногих верных, а она молчала, глядя, как прямоугольники окон загораются тусклым желтым светом и вспоминала свою деревню, где всех проблем было подоить корову, вырастить урожай, заготовить сено, следить за домом, да няньчиться с братьями... Всего ничего, в самом деле. Иримэ было в тысячу раз тяжелее. Иримэ... Почему-то при мысли о ней становилось легче, хотя она, говорят, умерла, и не может воспользоваться какими-нибудь эльфийскими чарами. Или она все-таки жива и вернется? Северянка испугалась, что Сумрачный может почувствовать ее надежду, и снова стала смотреть на окна.

[Narwen Elenrel]

Лумрен говорил еще долго, но Лайхэ тормошил лишь иногда, когда она совсем погружалась в свои мысли, Айглена же вообще не трогал. Парень тоже к нему не лез, а делал вид, что слушает. На самом деле он просто молча курил и ни о чем не думал, сосредоточив внимание на тлеющем огоньке в руках и лишь краем глаза следя за происходящим. Если эта тварь еще полезет к северянке, он попробует еще раз, и тогда узнает, что можно сделать быстрее: выхватить оружие или наколдовать какую-нибудь гадость. Но Сумрачный не нарывался, разговаривая в основном с остальными. Он понимал, что Бреголас не настолько отморозок, чтобы устроить стрельбу при стольких свидетелях, если только не будет совсем уж крайней необходимости, так что просто не давал ему повода.
Он говорил об истине, сокрытой в Черной Книге (даже Айглен, едва знакомый с этим опусом, понял, что майа на самом деле толкует написанное там весьма вольно), и прекрасном мире, который якобы испоганили Стихии, о том, что только ему и друг другу юные ЧКАндили могут доверять во враждебном им мире. Он предсказывал им великие свершения, выслушивал их "воспоминания" и "видения". Молодежь смотрела на него, как на божество, не меньше, ловила каждое его слово и явно была счастлива, что им явилось такое чудо.
Улучив момент, когда Сумрачный, казалось, совсем забыл о Лайхэ, Айглен встал, взял ее за руку и молча повел прочь. Остальные этого вовсе не заметили, а Лумрен лишь кивнул им на прощание, но задерживать не стал. Он знал, что Айолли все равно никуда от него не денется, а Бреголаса посчитал недостойным внимания - слишком много сил потребовалось бы потратить на человека, который, весьма вероятно, скоро погибнет.
- Вот же ссука, - с чувством выругался гондорец, когда они отошли на достаточно большое расстояние. - Но ничего, я что-нибудь придумаю. Теперь я знаю, чего от него ждать.

[- lightning -]

Рука Бреголаса была теплая и шершавая, и, почувствовав его пожатие, Лайхэ наконец вернулась с небес на землю. Вокруг давно стемнело, и они шли практически наощупь, спеша добраться до более оживленных улиц, где горят фонари.
- Не знаешь, - тихо ответила северянка. - И я не знаю, и никто не знает. Но меня он не оставит, а тебя может. Ты скоро вернешься обратно, не будешь отсиживаться и писать поддельные бумажки. Я тоже могу уехать в Рудаур или и совсе на Север. Тогда у меня будет довольно много времени, да и кто знает, может, он все же не доберется. Но мне жаль этих детей и жаль этот город. Мне неуютно в нем, но он не заслужил такого, да и если Лумрен здесь развернется, хуже станет очень многим. Поэтому нам надо найти какую-то помощь. Есть Ломиэль... Но нее бы я не стала полагаться, разве что будет совсем плохо.

[Narwen Elenrel]

- А я теперь - знаю, - упрямо возразил Бреголас. - Это было неожиданно, но больше я на такое не поведусь. А завтра снова пойду в архив и поищу легенды о нем - теперь мы ведь знаем, с какого конца распутывать эту историю. И еще, - он остановился и, развернув к себе Лайхэ, заглянул ей в глаза, - прости, мне действительно скоро придется уехать. Я боюсь оставлять тебя, но здесь ничего не поделаешь. А если будет совсем тяжко или если узнаешь про него что-то важное, напиши мне. Письма доходят плохо, могут задержаться, но рано ил поздно я узнаю. Телеграмму посылать даже не пытайся, в Мордоре он для гражданских сообщений уже не используется... И что там, кстати, с Ломиэль? Давай уж на чистоту.

[- lightning -]

- Письма читают, - покачала головой Айолли. - Если я напишу о явившемся не пойми откуда темном майа, который хочет захватить власть, нас могут неправильно понять. Вот если бы удалось отправить с оказией... Но ладно, если понадобится, я что-нибудь придумаю.
Они наконец вышли на освещенную улицу, и в свете вывески кафе лицо северянки казалось не таким бледным.
- Что же до Ломиэли, то она... В общем, она тоже майе. Та самая, кого ваш народ звал Тхурингветиль.

[Narwen Elenrel]

- Да твою мать! - Айглен резко остановился и хлопнул себя по лбу. - У тебя вообще мозги есть!? Какого рауга ты ей дом продала? Один такой уже взял тебя за задницу, а ты думаешь, что другая окажется пушистым котеночком? Да бля... Ну ладно... чего уж теперь... Надеюсь, они с ним хоть не заодно? А ты пока попробуй эту твою Ломиэль как-нибудь поаккуратней расспросить, может, что полезное скажет. Я тебе напишу адреса нескольких своих знакомых, но ты же понимаешь, что оказии может и не быть. Так что просто не пиши про власть, и вообще как-нибудь, чтобы нас приняли просто за любителей древних легенд.
После всех этих новостей, в один день свалившихся на него, Айглену больше всего хотелось проводить Лайхэ до дома, а потом нажраться в стельку.

[- lightning -]

- Тихо, - сказала северянка. Она была существом мирным, но с детства не переносила, когда на нее кричат, вне зависимости о того, справедливо или нет. - Она появилась до него и ничего от меня не требует. Я вообще могла продать дом и уехать, но осталась, потому что пока оформляла бумаги, появился Лумрен. Ей нет до него дела, она служит... Ты знаешь, кому. А за адреса спасибо, хотя я постараюсь не докучать ни тебе, ни этим людям.

[Narwen Elenrel]

- Сейчас не требует, так потом потребует, - ответил Бреголас. Он уже не кричал, но отношение к подобной доверчивости по нему читалось более, чем явственно. - И ты уж постарайся мне докучать побольше. Если хоть что-то с тобой приключится, сразу пиши. И если Ломиэль что-нибудь выкинет, тоже.

[- lightning -]

- Хорошо, - не стала спорить северянка. - Но нужно найти еще какую-то помощь, потому что вдвоем мы не справимся.