Железо рождает силу. Сила рождает волю. Воля рождает веру. Вера рождает честь. Честь рождает железо.(c)
(Грустная сказка об излишней твердолобости.)Наконец руки дошли прочитать "Багровый Кулак". Теперь я поняла, что если каждый примарх воплощал какое-то из качеств Императора, то Дорн - его твердолобость и неумение учиться на ошибках. Почему? А вот почему!
Вернемся к более ранним событиям. Ересь еще не наступила, а с Рогалом Дорном уже приключилась большая неприятность...
«Он опустил взгляд и осознал, что сидит поверх другой, живой и дышащей фигуры.
Гигант в изорванной золотой робе, с волосами цвета белой кости, теперь забрызганными блестящими рубиновыми каплями.
Под ним, подобно пятну крови, стелилась отделанная золотом накидка из красного бархата.
Смуглая, железного цвета плоть. Разверзнутая и кровоточащая.
Он осознал причиненный лежащему под ним телу вред, подняв всё ещё сжатые в кулаки ладони. Кровь стекала с кончиков его пальцев и он мог прочувствовать всё богатство генетического мастерства, заложенного в каждой молекуле на его зубах.
Он знал гиганта.
Его имя было легендарным, а каменное сердце с мастерством ведения войны непревзойдёнными.
Его звали Рогал Дорн.»
(Темный Король)
А из-за чего неприятность приключилась? Из-за чего брат вдруг захотел порвать его на ленточки и чуть не порвал? Из-за того, что Дорн услышал одно занятное предсказание и весьма оригинально на него отреагировал.
«Он вспомнил Дорна, пришедшего его покои, разъярённого резнёй на Черауте и взбешённый тем, что ему поведал Фулгрим — тайны, которые Кёрз доверил Примарху Детей Императора несколькими днями ранее. Припадок случился с ним, когда Феникс рассказывал Конраду истории о Чемосе, швырнув Повелителя Ночи на пол и наполняя разум ужасающими видениями кошмарного будущего смерти и непроглядной тьмы.
Тронутый мнимой заботой Фулгрима, Кёрз доверился своему старому учителю, поведав о терзающих его разум с ранних дней пребывания на Нострамо видениях.
Галактика в войне.
Астартес обернулись друг против друга.
Смерть настигнет его от рук отца…
Орлиные бледные черты Фулгрима оставались стоическими, но Кёрз видел мерцание беспокойства в глазах своего брата. Он надеялся, что Феникс сохранит его признание в тайне, однако когда в его дверях появился Дорн, Конрад понял что был предан.
По правде говоря, он мало помнил из того, что произошло после вихря обвинений Рогала в оскорблении Императора… настоящее истаяло и будущее захватило его разум агонизирующими видениями галактики, заключённой в бесконечный круг непрекращающейся войны, когда пришельцы, мутанты и бунтари восстали дабы попировать на гниющем трупе Империума.»
(Темный Король)
То есть если у тебя есть брат с пророческим даром, и тебе стало известно, что этот брат напредвидел всем большой трындец, надо не бежать его предотвращать, не извещать всех предполагаемых участников, нет! Надо на этого брата поорать и объяснить ему, что он чудак не на ту букву и своими видениями оскорбляет Императора.
Это была присказка, а сказка случилась потом. Точнее, случилась Ересь, и Хорус предал Императора, как кое-кто и предсказывал. Но Дорн, кажется, не проассоциировал одно с другим.
И вот Дорн стоит в инвестиарии Императорского Дворца и смотрит на накрытую тканью статую Керза
«Капитан взглянул на мрамор под тканью. Под колеблющейся от ветра накидкой все еще можно было различить знакомые очертания: хищная поза, рука с когтями, словно собравшаяся разорвать материю. Конрад Курц. Брат, пытавшийся убить Дорна. «Было ли это предвестником случившегося? Должны ли мы были еще тогда увидеть мрачное будущее?»»
(Багровый Кулак)
Да, было, чувак, было! Прямым текстом сказано было. Вот если бы послушал ты его, глядишь, и обошлось бы.
И тогда же в том самом инвестиарии под той самой статуей у Дорна случается разговор с Сигизмундом, который, в отличие от него, к предсказаниями прислушался:
««Вы должны выбрать», — сказала она. Астартес собирался приказать ей вернуться в каюту и заодно держать лживый язык за зубами. — «Вы должны выбрать свое будущее и будущее вашего легиона, Сигизмунд, первый капитан Имперских Кулаков».
От сказанного он застыл на месте. Страх наполнил его — давно позабытый, чуждый и болезненно сильный.
«Вы должны выбрать свое место. Выполнить приказ или стоять рядом с отцом до конца».
«Конца чего?» — выдавил капитан.
«Конца всего сущего».
Сигизмунд продолжал смотреть на отца, когда говорил, пытаясь понять, какое впечатление производит его речь.
— Когда она говорила, казалось, что я видел сказанное, — слова принимали в разуме вид размытых видений, подобно обрывкам сновидений или ярким кошмарам. — Я видел. Все было реальным.
От несметного количества кораблей небо словно покрылось металлом. Огонь изливался подобно тропическому ливню. Груды бронированных тел достигали высоты титанов, которые шествовали среди них. Сотни тысяч, миллионы, неисчислимые орды врагов прорывались за разрушенные стены. Крылья ангела, алые от зарева пожаров во Дворце.
— Они придут сюда, их будет так много, что они затмят солнце и не будет видно землю, а нас будет мало, отец.
— Мало или много — пусть приходят, — прорычал Дорн.
— Нас будет мало, а их, их будет слишком много, чтобы мы смогли победить. В этот момент мы узрим свою гибель.
Имперские Кулаки падали с почерневших стен, словно лился поток изломанных и окровавленных тел. Столбы дыма достигали судов в небесах. А враги все прибывали. Корабли расстреливали своих сбитых собратьев, чтобы освободить место для высадки новых войск.
«Вы должны понять последствия» — продолжала Эуфратия. Пока она говорила, Сигизмунд увидел истину. Вселенная это бесконечная война. Империум обернулся против самого себя, и стало лишь вопросом времени, когда все сведется к единственной битве на лезвии меча.
— Так и будет, отец, — тихо произнес первый капитан. — Наступит последний час Империума. Я увидел его, поверил и понял, что должен сделать выбор.»
(Багровый Кулак)
Рогал Дорн, один раз уже облажавшийся с тем же самым, под статуей того, кого ему стоило бы послушать, говорит своему любимому сыну следующее:
«— Ты предал меня, — произнес Рогал Дорн. Первый капитан вздрогнул. Ощущение было такое, словно исчезли все рефлексы и контроль. Если примарх и заметил эффект от сказанного, то все равно не остановился.
<...>
— Ты поверил лжи шарлатанки и демагога, претендующей на власть, от которой мы стремимся освободить человечество. Я отдал тебе приказ, а ты пренебрег им. Твой долг быть не тут, а среди звезд.
— Даже если судьба войны решится здесь, повелитель? — Сигизмунд не мог поверить, что возражает отцу — слова сами вырвались. — Я видел. Я знаю, что так и будет.
— Какая уверенность, как мало сомнений, — тихо ответил примарх. Астартес почувствовал угрозу в подобной мягкости. — Ты убиваешь будущее. Обрекаешь своим пессимизмом и высокомерием.
<...>
— Я тебе не отец! — взревел Дорн, внезапно прорвавшийся гнев заполнил все вокруг и эхом отразился от стен амфитеатра. Первый капитан рухнул на пол. Он ничего не чувствовал. В голове шумело. Он понял, что кричит. Позабытый вопль утраты и боли, умолкший в давно уже нечеловеческой душе. Примарх взирал не него сверху, выражение лица скрывала наступающая ночь.
— Ты мне не сын, — спокойно произнес он. — И что бы ты ни совершил в будущем — тебе им не бывать.»
(Багровый Кулак)
Символичность этого момента зашкаливает.
Я бы не удивилась, если бы в этот момент статуя сделала фейспалм. Учиться на своих ошибках Дорн не умеет.
(Грустная сказка об излишней доверчивости.)С другой стороны, кто-то, наверное, подумал, что в этой истории только Дорн поступил неразумно, а Керз - молодец и лапочка. Тогда вернемся к предыдущим отрывкам.
«Припадок случился с ним, когда Феникс рассказывал Конраду истории о Чемосе, швырнув Повелителя Ночи на пол и наполняя разум ужасающими видениями кошмарного будущего смерти и непроглядной тьмы.
Тронутый мнимой заботой Фулгрима, Кёрз доверился своему старому учителю, поведав о терзающих его разум с ранних дней пребывания на Нострамо видениях.
Галактика в войне.
Астартес обернулись друг против друга.
Смерть настигнет его от рук отца…
Орлиные бледные черты Фулгрима оставались стоическими, но Кёрз видел мерцание беспокойства в глазах своего брата.»
(Темный Король)
Почему-то мне кажется, что когда у примарха случается припадок, это у любого вызовет беспокойство. Вообще когда у кого-либо он случается, окружающие обычно это замечают и обращают внимание. А уж для сына Императора, сверхчеловека, такое происшествие и вовсе является из ряда вон выходящим. Вот Фулгрим и забеспокоился. И возможно, еще вспомнил правила хорошего тона и не стоял молча, а спросил что-то вроде "Брат, с тобой все в порядке? Может, тебе апотекария позвать?" А Керз от этого взял и растаял. И все рассказал.
А теперь подумаем. Кому стоило рассказать о таких видениях. Можно Императору. Император Керза сам создал и знает, что он действительно может предсказывать будущее. Но Император не всегда прислушивался к своим сыновьям, это факт. Еще можно Магнусу, он точно отнесется к этому серьезно, и вместе можно что-нибудь предпринять. Хотя Магнус, конечно, может хотеть как лучше, но таких дел натворить... Еще можно сказать Сангвинию, который тоже обладает пророческим даром и поэтому вполне способен понять. К тому же, Сангвиний - близкий друг Хоруса и может на него повлиять. Мол, присмотрелся бы ты, брат к своему окружению, что это за ложи у тебя такие странные, что что это за мутный Несущий Слово тебе советы дает?
Еще в принципе к псайкерству хорошо относился Хан, а предсказания ценил Альфарий. И ли Коракс. Или... Да кто угодно, только не Фулгрим, который псайкерские и околопсайкерские штуки любил чуть больше, чем Мортарион, потому что, дескать, несовершенно это:
«Дети Императора предпочитали не использовать библиариев. Псайкер имел возможность управлять силами варпа благодаря генетической мутации, изъяну. А в легионе Фулгрима не терпели никаких изъянов.»
(Расколотое отражение)
Так что Керз в этой истории не больно-то лучше.
Вернемся к более ранним событиям. Ересь еще не наступила, а с Рогалом Дорном уже приключилась большая неприятность...
«Он опустил взгляд и осознал, что сидит поверх другой, живой и дышащей фигуры.
Гигант в изорванной золотой робе, с волосами цвета белой кости, теперь забрызганными блестящими рубиновыми каплями.
Под ним, подобно пятну крови, стелилась отделанная золотом накидка из красного бархата.
Смуглая, железного цвета плоть. Разверзнутая и кровоточащая.
Он осознал причиненный лежащему под ним телу вред, подняв всё ещё сжатые в кулаки ладони. Кровь стекала с кончиков его пальцев и он мог прочувствовать всё богатство генетического мастерства, заложенного в каждой молекуле на его зубах.
Он знал гиганта.
Его имя было легендарным, а каменное сердце с мастерством ведения войны непревзойдёнными.
Его звали Рогал Дорн.»
(Темный Король)
А из-за чего неприятность приключилась? Из-за чего брат вдруг захотел порвать его на ленточки и чуть не порвал? Из-за того, что Дорн услышал одно занятное предсказание и весьма оригинально на него отреагировал.
«Он вспомнил Дорна, пришедшего его покои, разъярённого резнёй на Черауте и взбешённый тем, что ему поведал Фулгрим — тайны, которые Кёрз доверил Примарху Детей Императора несколькими днями ранее. Припадок случился с ним, когда Феникс рассказывал Конраду истории о Чемосе, швырнув Повелителя Ночи на пол и наполняя разум ужасающими видениями кошмарного будущего смерти и непроглядной тьмы.
Тронутый мнимой заботой Фулгрима, Кёрз доверился своему старому учителю, поведав о терзающих его разум с ранних дней пребывания на Нострамо видениях.
Галактика в войне.
Астартес обернулись друг против друга.
Смерть настигнет его от рук отца…
Орлиные бледные черты Фулгрима оставались стоическими, но Кёрз видел мерцание беспокойства в глазах своего брата. Он надеялся, что Феникс сохранит его признание в тайне, однако когда в его дверях появился Дорн, Конрад понял что был предан.
По правде говоря, он мало помнил из того, что произошло после вихря обвинений Рогала в оскорблении Императора… настоящее истаяло и будущее захватило его разум агонизирующими видениями галактики, заключённой в бесконечный круг непрекращающейся войны, когда пришельцы, мутанты и бунтари восстали дабы попировать на гниющем трупе Империума.»
(Темный Король)
То есть если у тебя есть брат с пророческим даром, и тебе стало известно, что этот брат напредвидел всем большой трындец, надо не бежать его предотвращать, не извещать всех предполагаемых участников, нет! Надо на этого брата поорать и объяснить ему, что он чудак не на ту букву и своими видениями оскорбляет Императора.
Это была присказка, а сказка случилась потом. Точнее, случилась Ересь, и Хорус предал Императора, как кое-кто и предсказывал. Но Дорн, кажется, не проассоциировал одно с другим.
И вот Дорн стоит в инвестиарии Императорского Дворца и смотрит на накрытую тканью статую Керза
«Капитан взглянул на мрамор под тканью. Под колеблющейся от ветра накидкой все еще можно было различить знакомые очертания: хищная поза, рука с когтями, словно собравшаяся разорвать материю. Конрад Курц. Брат, пытавшийся убить Дорна. «Было ли это предвестником случившегося? Должны ли мы были еще тогда увидеть мрачное будущее?»»
(Багровый Кулак)
Да, было, чувак, было! Прямым текстом сказано было. Вот если бы послушал ты его, глядишь, и обошлось бы.
И тогда же в том самом инвестиарии под той самой статуей у Дорна случается разговор с Сигизмундом, который, в отличие от него, к предсказаниями прислушался:
««Вы должны выбрать», — сказала она. Астартес собирался приказать ей вернуться в каюту и заодно держать лживый язык за зубами. — «Вы должны выбрать свое будущее и будущее вашего легиона, Сигизмунд, первый капитан Имперских Кулаков».
От сказанного он застыл на месте. Страх наполнил его — давно позабытый, чуждый и болезненно сильный.
«Вы должны выбрать свое место. Выполнить приказ или стоять рядом с отцом до конца».
«Конца чего?» — выдавил капитан.
«Конца всего сущего».
Сигизмунд продолжал смотреть на отца, когда говорил, пытаясь понять, какое впечатление производит его речь.
— Когда она говорила, казалось, что я видел сказанное, — слова принимали в разуме вид размытых видений, подобно обрывкам сновидений или ярким кошмарам. — Я видел. Все было реальным.
От несметного количества кораблей небо словно покрылось металлом. Огонь изливался подобно тропическому ливню. Груды бронированных тел достигали высоты титанов, которые шествовали среди них. Сотни тысяч, миллионы, неисчислимые орды врагов прорывались за разрушенные стены. Крылья ангела, алые от зарева пожаров во Дворце.
— Они придут сюда, их будет так много, что они затмят солнце и не будет видно землю, а нас будет мало, отец.
— Мало или много — пусть приходят, — прорычал Дорн.
— Нас будет мало, а их, их будет слишком много, чтобы мы смогли победить. В этот момент мы узрим свою гибель.
Имперские Кулаки падали с почерневших стен, словно лился поток изломанных и окровавленных тел. Столбы дыма достигали судов в небесах. А враги все прибывали. Корабли расстреливали своих сбитых собратьев, чтобы освободить место для высадки новых войск.
«Вы должны понять последствия» — продолжала Эуфратия. Пока она говорила, Сигизмунд увидел истину. Вселенная это бесконечная война. Империум обернулся против самого себя, и стало лишь вопросом времени, когда все сведется к единственной битве на лезвии меча.
— Так и будет, отец, — тихо произнес первый капитан. — Наступит последний час Империума. Я увидел его, поверил и понял, что должен сделать выбор.»
(Багровый Кулак)
Рогал Дорн, один раз уже облажавшийся с тем же самым, под статуей того, кого ему стоило бы послушать, говорит своему любимому сыну следующее:
«— Ты предал меня, — произнес Рогал Дорн. Первый капитан вздрогнул. Ощущение было такое, словно исчезли все рефлексы и контроль. Если примарх и заметил эффект от сказанного, то все равно не остановился.
<...>
— Ты поверил лжи шарлатанки и демагога, претендующей на власть, от которой мы стремимся освободить человечество. Я отдал тебе приказ, а ты пренебрег им. Твой долг быть не тут, а среди звезд.
— Даже если судьба войны решится здесь, повелитель? — Сигизмунд не мог поверить, что возражает отцу — слова сами вырвались. — Я видел. Я знаю, что так и будет.
— Какая уверенность, как мало сомнений, — тихо ответил примарх. Астартес почувствовал угрозу в подобной мягкости. — Ты убиваешь будущее. Обрекаешь своим пессимизмом и высокомерием.
<...>
— Я тебе не отец! — взревел Дорн, внезапно прорвавшийся гнев заполнил все вокруг и эхом отразился от стен амфитеатра. Первый капитан рухнул на пол. Он ничего не чувствовал. В голове шумело. Он понял, что кричит. Позабытый вопль утраты и боли, умолкший в давно уже нечеловеческой душе. Примарх взирал не него сверху, выражение лица скрывала наступающая ночь.
— Ты мне не сын, — спокойно произнес он. — И что бы ты ни совершил в будущем — тебе им не бывать.»
(Багровый Кулак)
Символичность этого момента зашкаливает.
Я бы не удивилась, если бы в этот момент статуя сделала фейспалм. Учиться на своих ошибках Дорн не умеет.
(Грустная сказка об излишней доверчивости.)С другой стороны, кто-то, наверное, подумал, что в этой истории только Дорн поступил неразумно, а Керз - молодец и лапочка. Тогда вернемся к предыдущим отрывкам.
«Припадок случился с ним, когда Феникс рассказывал Конраду истории о Чемосе, швырнув Повелителя Ночи на пол и наполняя разум ужасающими видениями кошмарного будущего смерти и непроглядной тьмы.
Тронутый мнимой заботой Фулгрима, Кёрз доверился своему старому учителю, поведав о терзающих его разум с ранних дней пребывания на Нострамо видениях.
Галактика в войне.
Астартес обернулись друг против друга.
Смерть настигнет его от рук отца…
Орлиные бледные черты Фулгрима оставались стоическими, но Кёрз видел мерцание беспокойства в глазах своего брата.»
(Темный Король)
Почему-то мне кажется, что когда у примарха случается припадок, это у любого вызовет беспокойство. Вообще когда у кого-либо он случается, окружающие обычно это замечают и обращают внимание. А уж для сына Императора, сверхчеловека, такое происшествие и вовсе является из ряда вон выходящим. Вот Фулгрим и забеспокоился. И возможно, еще вспомнил правила хорошего тона и не стоял молча, а спросил что-то вроде "Брат, с тобой все в порядке? Может, тебе апотекария позвать?" А Керз от этого взял и растаял. И все рассказал.
А теперь подумаем. Кому стоило рассказать о таких видениях. Можно Императору. Император Керза сам создал и знает, что он действительно может предсказывать будущее. Но Император не всегда прислушивался к своим сыновьям, это факт. Еще можно Магнусу, он точно отнесется к этому серьезно, и вместе можно что-нибудь предпринять. Хотя Магнус, конечно, может хотеть как лучше, но таких дел натворить... Еще можно сказать Сангвинию, который тоже обладает пророческим даром и поэтому вполне способен понять. К тому же, Сангвиний - близкий друг Хоруса и может на него повлиять. Мол, присмотрелся бы ты, брат к своему окружению, что это за ложи у тебя такие странные, что что это за мутный Несущий Слово тебе советы дает?
Еще в принципе к псайкерству хорошо относился Хан, а предсказания ценил Альфарий. И ли Коракс. Или... Да кто угодно, только не Фулгрим, который псайкерские и околопсайкерские штуки любил чуть больше, чем Мортарион, потому что, дескать, несовершенно это:
«Дети Императора предпочитали не использовать библиариев. Псайкер имел возможность управлять силами варпа благодаря генетической мутации, изъяну. А в легионе Фулгрима не терпели никаких изъянов.»
(Расколотое отражение)
Так что Керз в этой истории не больно-то лучше.
@темы: книги, размышления, Wh40k, "Я тоже хотел быть героем..."
-
-
05.04.2015 в 19:09А вот Фулгрим поступил как идиот.
-
-
05.04.2015 в 19:20А вот Фулгрим поступил как идиот.
Как
пидарасслаанешит он посупил...-
-
05.04.2015 в 19:23Вот только слаанешитом он тогда не был.
-
-
05.04.2015 в 19:37тогда тем более ему, чтобы кому-то открыться одного сочувствующего взгяда мало.
Он и Фулгриму просто констатировал факт - есть видения, ничего не поделать, все так, как есть.
У меня появилось такое предположение: Керз особо о своих видениях не распространялся, но считал их чем-то, для само собой разумеющимся, и не делал из этого большой тайны. А Фулгрим просто в нужный момент спросил.
Вот только слаанешитом он тогда не был.
Да, я знаю. Это был эвфемизм)))
-
-
06.04.2015 в 03:29Сейчас как раз читаю "Багровый Кулак" и думаю: боги варпа, какой же Полукс... папин сын, чтоб не сказать хуже! Это даже не орлиный разум.
Спойлер и размышления по поводу.
В общем, одно можно сказать: два Кулака - пара. Что Сигизмунд, что Полукс.
-
-
06.04.2015 в 08:15Поллукс... эта сцена меня тоже поразила безмерно. Ну допустим, корабли летают не со скоростью света и систему пересекают не за минуты, а за часы и даже дни. Допустим, сражение в космосе действительно происходит не так быстро. Но даже в нормальных условиях задержка при варп-переходе в неделю-другую - это допустимая погрешность. А уж при штормах потратить еще какое-то время - вообще фигня. Ну допустим, у них там открылся относительно безопасный проход, которым надо было пользоваться вотпрямщас. Но "вотпрямщас" - это тоже в масштабах нескольких дней, а то и недель. То есть Поллукс вполне мог если не завершить битву, то хотя бы довести тактическую ситуацию до того, чтобы стало возможно отступление с разумными потерями. Но нет же. Он бросил все и подорвался.
А еще Ультрамаринов ругают за то, что они слепо следуют указаниям и своей головой не думают...
-
-
06.04.2015 в 16:00-
-
06.04.2015 в 16:05-
-
06.04.2015 в 16:32Подумал тут. Интересно, а Фосс из "Караула Смерти" Полуксу никакой роднёй не приходится?
-
-
06.04.2015 в 17:00я просто пытаюсь верить в здравый смысл)))"Караул Смерти" еще не читала, увы(
-
-
06.04.2015 в 20:31И после этого ещё говорят про ультрамаринскую упёртость...
-
-
06.04.2015 в 20:36Тут хотя бы сменят, это еще не такой кабздец, если я правильно понимаю. Но похоже, у Кулаков это семейное.
-
-
06.04.2015 в 21:11-
-
06.04.2015 в 21:43в полнолуниепри поступлении приказа сверху Имперские Кулаки превращаются в Имперских Дубов...-
-
07.04.2015 в 04:17Или я не знаю там, часть Кулаков покусали дубы-мутанты, и Кулаки теперь обуратни.
-
-
07.04.2015 в 04:46ну вот и я о том же)))
-
-
10.04.2015 в 21:03-
-
10.04.2015 в 21:05-
-
10.04.2015 в 21:12-
-
10.04.2015 в 21:13