Страх получился не страшным, а вовсе наоборот. Зато вспомнились ДГМ и Лисица. Внезапненько)
Худший из страховОгненные демоны были воплощенным кошмаром - могучие, практически неуязвимые, способные одним ударом огненного бича превратить эльда в обугленный труп. Нет, они были отнюдь не самым худшим, что видит пленник в копях Эред Энгрин. Унижение и тяжкий, отупляющий труд, звериная повседневная жестокость орков-надсмотрщиков, ядовитая пыль и злой неподатливый камень, сами горы, отравленные Тьмой, которые, кажется, ненавидят всякого эльда и пытаются уничтожить его. А ужаснее всего - собственные сородичи, медленно сходящие с ума и теряющие волю к сопротивлению, превращающиеся бессловесный запуганный скот или в зверей, подобных гламхот. Если рассуждать трезво, то смерть от рук валарауко - это почти милосердие.
И все же валараукор были страхом. Зримым, вещественным страхом, который окутывал их так же явственно, как тьма и огонь. Само их присутствие пробуждало какие-то глубинные инстинкты и вызывало безотчетный, животный ужас, который так трудно преодолеть. Пожалуй, Рандис-Лисица умела бояться только их.
читать дальшеПотому что рационально, разумом и чувствами, а не дальними, ей самой незнакомыми уголками сознания, Рандис бояться давно разучилась. Она просто приняла, что хуже уже не будет, да так и не рассталась с этой мыслью. Даже на свободе, даже в светлом городе Гондолине страх не вернулся. Лисице было, что терять, но самое большее, на что она оказалась способна - это беспокойство за близких и за свой дом. То, беспокойство, что побуждает ковать мечи и продумывать планы обороны, учить всякого желающего обращению с оружием и почаще обращать взгляд в сторону гор.
Валараукор всегда были источником беспокойства. Не раз Лисица думала, а что будет, если эти беспощадные чудовища однажды придут под белые стены ее Города? Достаточно ли крепок камень, чтобы не растрескаться от жара и выдержать столь сокрушительные удары? Достаточно ли они высоки, чтобы пламя огненных демонов не ранило защитников? А сами эльдар? Не дрогнут ли они? Не возьмет ли над ними верх тот самый страх, что следует за этими тварями неотступно?
Рандис верила, что не чудовища однажды явятся в Тумладэн, а эльдар Гондолина в нужный час покинут свою потаенную долину и истребят их всех до единого. Но обтесывая и водружая на место очередной камень растущих стен, она думала о валараукор.
Ожидания оправдались наполовину. Гондотлим вышли на битву, но не уничтожили чудовищ. И тогда Лисице было страшно, быть может, в последний раз. Не так ужасен враг, когда ты воин в доспехах и с оружием, а не изможденный пленник в цепях. Страх при виде демонов подземного пламени все так же проникал в самые дальние уголки души, но лишь ярость поднималась ему в ответ. А ярость порождала какое-то отчаянное, злое веселье, горячий и пьянящий азарт, от которого закипает кровь, а в сердце разгорается пламя ничуть не менее жаркое, чем огонь валараукор. И даже жаль было, что Дом Гневного Молота отступил вместо со всеми, оборвав так мало жизней ненавистных демонов.
Лисица с трудом держалась на ногах и едва могла дышать, но разве собственная обожженная плоть - не мелочь? В руках ее был меч - оплавленный и искривленный, затупленный и с поплывшей кромкой. Но меч, ранивший валарауко.
Рандис скорбела о павших и залечивала раны, но лишь об одного погибшего не оплакивала ни минуты. Она знала, что после поражения тайна Гондолина будет раскрыта рано или поздно, и тогда огненный кошмар разверзнется под его стенами. Но страх почил в пепле Анфауглит, на низком пыльном холме, которому нет названия, в нескольких часах пути до Топей Серех. Ведь враг, чью кровь можно пролить, больше не способен по-настоящему напугать.
Лисица умела строить хорошие стены и ковать хорошее оружие. И знала, что когда придет время, она встретит беду смеясь. Потому что в целом мире для нее больше не осталось страха.