На флешмоб
SixDrabbles для
Гильбарад.
Зявка: северные дунэдайн перед началом Войны Кольца.
Я немного нарушила условие, вернее, воспользовалась его неточностью. Действие происходит перед началом Войны Кольца, но сильно раньше, во времена Арадора, деда Арагорна.
Блохи пока не ловлены.
В двух шагах от Ривенделла.Бруиндир тихо ступал по редкому лесу. Меж вековых сосен и огромных замшелых валунов было тихо, лунный свет пробивался в просветы могучих крон. Дунадан шел в разведку, и на самом деле он был не один. На некотором отдалении за ним следовал его отряд во главе с сами вождем Арадором. Но в такие моменты так приятно было воображать себя в одиночестве. Бруиндир вообще любил одиночество, любил чувствовать себя одним целым с суровой и неласковой, но прекрасной землей, которую некогда поклялся хранить.
Едва слышно шуршала под ногами прошлогодняя хвоя - иной зверь создает больше шуму, чем бродяга из Угла. Бруиндир никуда не торопился, но и не медлил, внимательно оглядывался по сторонам, время от времени останавливался и прислушивался. Тревожиться вроде бы было не о чем - знакомая дорога, обычная разведка. Да только где-то в глубине души шевелилось, извивалось, шептало дурное предчувствие. Предчувствиям Бруиндир верил. Да как не верить, если чудовища, прячущиеся в темных уголках Эриадора, сильны и опасны, но главное - хитры, и даже самый опытный воин древнего народа не всегда разгадает их повадки.
читать дальшеТогда, когда не видно на камнях следов, не слышно рева и рыка, не бегут прочь звери и птицы - тогда и помогает за многие годы выработанное чутье.
Да только что могло случиться? Неужели какая-нибудь тварь осмелится рыскать в холмах неподалеку от Ривенделла? Вот сосны, вот валуны, расположение которых, всех до единого, Бруиндир мог бы описать с закрытыми глазами, вот распадок неподалеку, вот дорога поднимается на холм...
Тихо очень, но осенью в этих местах и впрямь шуметь некому, не слышно птиц, разве что пройдет зверь да упадет где-нибудь ветка.
Предчувствие то умолкало, то обвивало душу с новой силой, холодком пробегало по хребту, подстегивало воображение, так что за каждым камнем и каждым деревом начинала видеться опасность. Бруиндир не первый год был в походах и знал такое состояние. Дурное оно. Так за вымышленной угрозой можно и настоящую проглядеть.
Дунадан снова остановился, вдыхая прохладный, с запахами прелой хвои и мха, ночной воздух, поднял лицо к лунному свету. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул несколько раз, постоял немного недвижно, с прикрытыми глазами, а потом только двинулся дальше. Его соратники простят ему небольшую задержку.
От этого минутного отдыха в голове прояснилось. Снова ночные тени стали просто тенями, а не прячущимися чудовищами, лес и холмы - мирными и знакомыми. Вот и сова где-то заухала, и шмыгнул под ногами какой-то мелкий зверек. Прекрасная ночь, чтобы просто идти и воображать себя в одиночестве, но не забывать разведывать путь для отряда.
Да и неудивительно, что на время даже выдержка воина дунэдайн дала сбой. Бруиндир не был дома уже три месяца, и поход выдался тяжелым. Черные тени, обитающие в холмах ближе к Ангмару, зашевелились и стали приближаться к людскому жилью. Волколаки осмелели и, сбившись в большие стаи, вышли к дорогам. Неподалеку от Бри видели даже древесного великана с длинными руками-ветками, по которым стекала кровь. В этом походе потеряли пятерых, что было редкостью и большим горем. Вождь Арадор был обеспокоен, вот и решил перед возвращением в Угол заглянуть в Ривенделл и посоветовать с Владыкой Элрондом. Как знать, может, выдался всего лишь неудачный год, а может, близятся темные времена?
Эти мысли не слишком отвлекали Бруиндира. Он шагал и шагал дальше, присматриваясь и прислушиваясь.
Вот знакомый валун, высотой в полтора роста взрослого мужчины, с длинной трещиной посередине, и трещина эта заполнена темным мхом. Вот еще один, пониже, но шире, на котором так удобно усесться и отдохнуть, что Бруиндир не раз делал. Вот кривая высохшая сосна, некогда сожженная молнией. Ствол ее расколот, а ветви изогнуты и перекручены. Все приметы были известны, и дунадан даже немного ускорил шаг.
Осень в этих лесах холодна, но прекрасна, однако и тепло каминного зала Ривенделла манило. Совсем немного осталось до крыши над головой, до приветливых лиц, до горячей снеди, до музыки и песен... Бруиндир любил дом Владыки Элронда. Любил покой и чувство защищенности, любил его обитателей, которых не понимал, но тянулся к ним, любил древние легенды о временах, когда Люди Запада не были бродягами на этой земле. Но на мысли о недалеком будущем тоже не стоило отвлекаться.
Вот еще знакомый овражек, узкий и глубокий, по дну которого струилась вода. Вот старый выворотень, такой широкий, что не будь недалеко до Ривенделла, можно было бы заночевать и под ним. Вот еще один валун...
И теперь Бруиндир насторожился. Еще одного большого камня на пути вроде бы не было, да еще странного, неправильной формы и со мхом, не растущим ровно, а свисающим клоками. Такой уж точно запомнился бы как примета. Но дунадан не был уверен, что это не разыгралось опять его воображение. Все-таки каждую мелочь по дороге не упомнишь, и бывает так, что какую-то деталь пейзажа долгое время не замечаешь, а потом взгляд цепляется за нее. Странный камень был просто странным камнем, не больше и не меньше. Таким же недвижным, немым и неопасным, как все прочие. Тряхнув головой, чтобы отогнать дурные мысли, Бруиндир пошел дальше, мимо примеченной глыбы.
Что случилось потом, он не вмиг понял. Откуда-то последовал чудовищной силы удар, словно в ребра Бруиндира врезался таран, раздробив ребра и смяв внутренности. Боль тоже пришла не сразу. Сначала дунадана просто откинуло в сторону, он пролетел несколько метров, пока на пути не оказался толстый ствол вековой сосны. Ударился спиной, отчего кости громко, отчаянно хрустнули. Бруиндир обмяк и сполз по стволу, будто тряпичная кукла, которую капризные ребенок швырнул об стену. Под развороченным боком были жесткие сосновые корни, спина горела огнем, а ноги двигали как-то странно, будто чужие. И вот тогда пришла боль. Резкая, ослепительная и всепоглощающая. Переломанные ребра вонзились в легкое, хребет то ли треснул, то ли был сломан, от резкого падения перед глазами сгустилась темная пелена. Рот наполнялся кровавой пеной, и каждый вздох был ужасным мучением. Не хватало воздуха, а втянуть его в себя едва получалось, и вместе с удушьем пришел ужас.
Но все же Бруиндир сделал главное. Он повернул голову и заставил себя посмотреть на то место, где стоял мгновения назад. Странный валун шевелился и поднимался, приобретая форму огромного, в почти три человеческих роста, сгорбленного чудовища цвета серого камня. Сломанное дерево было зажато в его могучей руке, как дубина, широкая морда оскалилась, обнажая желто-зеленоватые зубы, на могучих плечах колебалось рваное оплечье из мха. И это создание, глухо рыкнув, сделало шаг в Бруиндиру, намереваясь добить свою добычу, и земля гудела и стонала под толстыми, будто колонны, ногами. Тварь была очень крупной, сильной и хитрой даже для своего проклятого племени.
Бруиндир застонал и потянул из ножен бесполезный меч - хоть поцарапать врага перед смертью. Но еще он с усилием набрал воздуха в истерзанные легкие и изо всех сил заорал:
- Тролль! Впереди тролль!
От собственного крика сознание помутилось, зависло на несколько мгновений на грани темного ничто и кануло в пустоту, лишенную звуков и красок, наполненную одной лишь болью. Последним, что успел услышать Бруиндир, был громкий, зычный голос вождя Арадора, ведущего своих воинов в бой против чудовища.