С ЗФБ...

[elenrel]

...неожиданно, но это единственный рейтинговый текст в команду ТГ.
Увы.

Название: Дочь разбойника
Размер: драббл, 854 слова
Пейринг/Персонажи: люда
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: одна маленькая история на фоне грядущей войны


Одно из первых воспоминаний Ратиши было о том, как казнили отца. Вернее, не так. Она помнила своё детство с куда более раннего возраста, но когда обращалась мысленно к прошлому, это воспоминание приходило первым. Навы любили зрелища и не любили разбойников. Но Ратиша не подозревала даже, что она — дочь разбойника, пока отца не взяли.
Родители говорили, что она дочь честного дружинника, и в ней течёт баронская кровь. Она знала даже, что мать, знатная люда, полюбила простого воина и сбежала с ним в другое селение. А тот часто отправлялся на разные задания, дабы обеспечить жене и дочери достойную жизнь. Он очень любил их, и они с матерью ходили в шёлке и золоте, пока соседки носили лён и медь. Вот и всё. Ратиша никогда не спрашивала, на какие задания отлучается отец. Знала только, что они очень важные и прибыльные. А потом в один день она стала дочерью разбойника. Разбойника, который обнаглел настолько, что со своей бандой решился напасть на хозяев Земли — навов.
Тёмные пришли в дом и насильно выгнали её и мать на площадь. Мать плакала, Ратиша ничего не понимала и очень боялась высоких созданий с чёрными жестокими глазами и стальной хваткой тонких пальцев. От них веяло магией, и магия тоже была злая. Хотелось убежать и спрятаться, но ей не позволили.
Что было потом — Ратиша помнила в мельчайших подробностях. Помнила высокий помост, выстроенный так, что всякому на площади было видно, а на нём — пятерых разбойников, среди которых был и отец. Испуганные люды, спокойные, надменные навы, один из которых не спеша надевал длинные, до локтя перчатки — не хотел запачкать руки.
Люды — живучие и крепкие создания. Поэтому её отец ещё жил, когда с него длинными кровавыми лоскутами сдирали кожу. Он ещё жил, когда нав одну за другой дробил его кости, пока не осталось ни одной целой. Он не мог ни умереть, ни отключиться, корчась от болевых арканов — а может, магия тёмных не позволяла ему этого. Алая кровь растекалась лужей по деревянным доскам помоста, заливала руки и одежду палача, но на чёрном становилась почти невидимой. Запах крови, резкий запах внутренностей, тошнотворный запах нечистот...
Ратиша кричала и билась в руках у матери, а потом не было сил даже кричать и вырываться. Её просто била крупная дрожь, а зубы стучали так, что едва не раскрошились. Она не могла говорить, не могла плакать, даже отвернуться не могла. Пыталась не смотреть, уткнуться в и так уже мокрое от слёз платье матери, но затылком, кожей, или каким-то ещё неведомым чувством всё равно ощущала, что происходит. Наконец её вывернуло, прямо на подол и туфли матери, а мозг просто перестал воспринимать происходящее. Ратиша погрузилась в какое-то ватное, лишённое звуков полузабытьё на грани обморока. Перед глазами плыли цветные пятна — чёрные, алые и почти белые, как кожа, но Ратиша уже не знала, что они значат. До дома мать несла её на руках.
На следующий день Ратиша услышала перешёптывания соседей о том, как им повезло. Ведь если бы от рук разбойников погиб хоть один нав, они с матерью тоже оказались бы на помосте.
После у Ратиши было много воспоминаний, но лишь это приходило к ней во снах едва ли не каждую ночь. В её жизни было многое, но судьба оказалась определена в тот самый день, когда в жестоких руках навов орал и бился в агонии её отец. Матери оказалось непросто устроить Ратишу — дочь разбойника — в магическую школу, а ещё труднее — найти средства на обучение. Она тяжко трудилась и старела прежде времени от такой жизни, но Ратиша ничего не могла поделать.
Она жалела мать и совсем не обиделась, когда та не выдержала. Просто взяла и ушла в ночь, оставив записку с просьбой не искать — говорят, уехала к новому любовнику в другой город. Ратиша надеялась, что слухи были правдивы, и она не бросилась в какую-нибудь реку.
Той же ночью Ратиша достала из старого сундука отцовскую секиру, которая лежала всё это время, бережно замотанная в промасленную ткань. Тяжела оказалась секира, но Ратиша пообещала себе, что справится. Она знала местность, ничего не боялась, была талантлива в магии и красива. Ещё бы немного удачи — а остальное приложится...
И ей везло. Ровно до того момента, как новая королева Зелёного Дома не решила взяться за разбойников всерьёз. Долго её банду загоняли, словно диких зверей, отстреливали, будто слишком расплодившихся волков. Но больше старались брать живыми, и это нравилось Ратише куда меньше, чем бесславная смерть в каком-нибудь овраге или придорожной канаве. Лучше так, чем орать и корчиться на помосте, как отец.
Но её не хотели убивать. Ратиша бежала и скрывалась многие месяцы, а потом, загнанная в западню, отбивалась отчаянно — но энергия иссякла, а на руки легли обездвиживающие арканы.
Ратиша скалилась, будто и правда была зверем, и смеялась, отгоняя собственный страх, когда её в цепях притащили к королеве. Люда, немногим старшее неё и более хрупкого телосложения, в великолепном платье зелёного шелка и в короне из золота и изумрудов, смотрела на неё с интересом, но без злобы. И не понять — убьёт или нет.
— И что теперь? Казнишь меня? Или отдашь навам? — Ратиша пошевелила скованными руками и усмехнулась.
— Нет, — просто отозвалась королева. — Предложу тебе сменить охотничьи угодья.
— На какие же?
Теперь Ратише не удалось скрыть любопытство за маской наглости и пренебрежения к окружающим и к собственной жизни.
— На Уратай, — королева, такая непохожая на разбойницу, оскалилась столь же кровожадно и хищно. — Я собираю армию.