Я хотела это на ЗФБ, но на ЗФБ оно не лезет от слова совсем. Хотя бы потому, что подписалась я к феанорингам, а феанорингов здесь выходит категорически мало... да и нерейтинг уже прошел.
Так что пусть висит тут.
Буду докидывать части по мере написания
очень неспешно.
Предупреждение.Предупреждение.
Да, это сказки. Здесь дофига аллегорий и отсылок, а также моих теорий о том, как могли измениться известные сюжеты, много раз передаваясь из уст в уста.
Говорить о том, что в каноне все не так - бессмысленно)
Стиль будет скакать от высокого пафоса к просторечию, потому что хороший рассказчик каждую сказку сказывает своим особым языком, к этой сказке подходящим. Предисловие про старую Мирет и некоторых других достойных эдайн.Старая Мирет могла бы зваться мудрой, если бы того хотела. В молодости училась она эльфийской науке, читала их книги и знала даже язык огнеглазых пришельцев с Запада. Ведала Мирет во многих науках, рассказывали ей эльфы и о том, что на земле растет, и о том, как движутся звезды по небу. Но более всего любила она историю - да только с историей у нее не сложилось. Могла бы она вести хроники, но казались они ей скучными и сухими, и не выходило у нее описывать события непредвзято, да и терпения не хватало. Могла бы она слагать песни, да таланта к поэзии не имела.
Многое знала она и многое хотела передать, но в этом не могла ей помочь премудрость эльдар. И тогда старая Мирет стала сочинять сказки...
Да только речь пойдет не о старой Мирет. Она жила в Хитлуме, еще в те времена, когда правил той землей Государь Финголфин, а умерла целый век тому назад. Но был у старой Мирет ученик Динвег из народа Халет, который тоже приехал в Барад-Эйтель за эльфийскими науками, а кроме того записывал сказки. Ведь старая Мирет рассказывала одну, а затем тут же сочиняла другую, так и не донося ничего до бумаги. Динвег остался в Хитлуме и нашел там себе жену, и родилась у них дочь, которую в Год Пламени отправили к родне в Бретиль, и книга сказок старой Мирет была у нее с собой. Дочь звали Альвен, а может, Альфен - этого уже никто не помнит. Но книгу девочка потеряла по дороге, а родители ее Пламени не пережили. Альвен же восстановила сказки так, как помнила, и написанная ее рукой книга долгое время хранилась как большая ценность. Дописывались в нее новые сказки - и эльфийские, и человеческие, и чистая правда, и вымысел, и то, где правды и вымысла поровну.
Но шло время и дом Альфен остался покинутым, а книга снова пропала по дороге, и снова писали ее наново - так, как помнили. И не понять уже, что сочинила старая Мирет, что дополнил Динвег, что придумали Альфен и ее потомки... а некоторые сказки и вовсе родились в Гаванях или были принесены из дальних земель. Одни почерпнуты из книг мудрости, другие - из баек и фантазий. А некоторые, как любила старая Мирет, рассказывают все, как есть, да только не прямо, а намеком. И если вы воскликнете: "Не так все было!" - значит, не поняли вы, о чем сказка.
Хелдир потянулся, подняв руки над головой и хрустнув сцепленными пальцами. Оглядел собравшуюся вокруг него стайку детворы - эдайн всех Трех Племен, а еще парочка эльфов-фалатрим а один низкорослый и молчаливый мальчишка-друх. На острове Балар кого только не встретишь... Все они молчали и с одинаковым любопытством смотрела на рассказчика...
- Мы хотим как раз такую историю, - долговязый веснушчатый хадоринг захлопал в ладоши, - где и правда, и выдумка, и все вместе. Сказка о трех сыновьях.читать дальше - Жил да был за Великим Морем король эльфийский, - начал Хелдир. - И был он и могуч, и мудр, и народ любил его без меры. И был он богат, и корона его была из золота и серебра, и невиданные каменья сверкали на его челе. Жил он в белостенном дворце такой красоты, что если бы увидел такое человек - тотчас онемел бы от восторга, а как ушел своей дорогой, не знал бы больше радости, потому что ничего чудеснее в целом мире не найти.
И была у короля жена, и диво, как была она хороша. Лик ее был прекрасен, руки искусны, а сердце полно доброты и мудрости. В любви и счастье жил король со своей супругой, и только одно его огорчало - не было у них детей. Долго мечтал он о детях, и наконец, в положенный срок, родились у него три сына. Но глядит король - лежат его дети не живы и не мертвы, словно куклы бездушные, потому что нет у них сердец.
И исполнился король ужасного горя и отчаяния и пошел к Великому Кузнецу, мастеру над всеми мастерами.
- Возьми все золото и серебро, все каменья драгоценные, возьми дворец мой и земли мои. Все, что есть у меня - возьми, да только дай взамен сердца моим детям!
Но Великий Кузнец был добр и ничего не взял у короля в уплату, но обещал помочь и отправился в свою кузню, а королю наказал прийти на другой день, а затем на второй и на третий.
Весь день и всю ночь не смыкая глаз просидели король и королева у колыбелей, где спали мертвым сном их дети. И наутро пришел король к кузнице. И стоял на пороге кузнец, и в руках у него было сердце из чистого пламени. Протянул Кузнец королю сердце, и было оно так горячо, что едва сумел король удержать его. Обжигая руки, донес он сердце до первой колыбели и вложил первому своему сыну в грудь. И сей же час тот очнулся и закричал.
Следующую ночь король снова не спал - гадал, каким будет сердце второго его сына. Боялся он, что будет оно еще горячее первого, и что не сможет он даже коснуться его. Но страхи короля были напрасны. На второй день Кузнец дал ему сердце - и было оно не горячо, а холодно, потому что сковано из самой лучшей, самой крепкой стали. Взял его король - и тяжело оно было, так что с великим трудом донес король его до своего дворца и вложил в грудь второму сыну. И в тот же миг очнулся второй сын и открыл глаза, изучая все, что было вокруг.
Третью ночь не знал король, чего ждать, но радовался, глядя, как его жена качает двоих сыновей, и гадал, какое же сердце достанется третьему.
А на третье утро дал Кузнец королю сердце из чистого золота, и сияло оно, словно солнце. Но когда король коснулся третьего сердца, то почувствовал, что легкое оно, будто не из золота, а из чистого света сделано. Держал его король крепко, боялся, что улетит оно в небо. И наконец проснулся третий сын - и засмеялся светло и радостно.
И жили три принца, росли и мужали. Старший стал великим мастером создавал удивительные творения, перед которыми меркли все прочие богатства эльфов. Средний обладал пытливым умом, а также отвагой им мужеством, а младший был добр и великодушен и понимал думы и чаяния всего живого, что есть на земле.
Но пришла черная беда, и явился в Земли за Морем Великий Враг и убил он короля и украл свет и радость из его земель.
Тогда вышел Старший, и казалось, что весь он объят неукротимым пламенем, горячее, чем горн Великого Кузнеца, яростнее, чем огненное нутро мира. И взял он огонь из своего сердца и зажег сердца всех из своего народа. А после взял все пламя, что было в нем, и пошел мстить Великому Врагу. Ярко горел он, но недолго - вспыхнул да осыпался пеплом, всего себя истратив, и не стало его боле.
Тогда вышел Средний брат и взял он сталь, что была в его сердце, и сковал из нее меч, такой острый, что рассекал невесомые нити лунного света, и такой крепкий, что рубил камень, словно дерево. И разил он врагов, и бежали они перед ним. Но сломался меч, и погиб Средний, и нет его боле.
А Младший стоял и молчал,и горько скорбел он о злодеяниях, что учинил Великий Враг.
- И что же, он так ничего и не сделал? - спросил тот же хадоринг, что просил историю с и правдой, и с вымыслом.
- Золото - мягкий металл, - вздохнул Хелдир. - Но как знать - может, там, где бессильны огонь и сталь, золото однажды всех и спасет.Upd!
Сказка о проклятых дарахчитать дальше- Это история о сыновьях короля Финвэ, - с важным видом проговорил маленький друх. - Ее все знают. А расскажи такую историю, какой мы еще не слышали.
- Хорошо, - легко согласился Хелдир. - Только это страшная сказка...
Жил как-то в земле Хитлумской человек по имени Мортур. Были у него отец и старшие братья, и те пошли служить эльфам в пограничную крепость. С детства мечтал Мортур тоже пойти на границу - убивать вражьих тварей и защищать свою землю. Но пришел он раз, и сказал ему эльфийский командир: "Покажи, что умеешь".
А Мортур меч держал как дубину, из лука не попадал в цель и с пяти шагов, а в лесу шумел, будто тролль. Покачал головой командир да наказал ему назад возвращаться. Долго учился Мортур, старался так и эдак, у старших совета спрашивал, да и сам долгие часы проводил на полянке неподалеку от своей деревни, упражняясь. И спустя время пришел он другой раз, но снова меч держал неуклюже, стрелы пускал мимо мишени и прятаться совсем не умел. И снова отправил его эльфийский командир восвояси. Но Мортур был упорен, и он пришел и в третий раз, и еще много-много, пока не стало ясно, что к воинскому делу он совсем не пригоден.
Понуро шел он домой знакомой дорогой, со своей мечтой навеки прощался. И вдруг увидел - шагает навстречу некто в черных одеждах, по виду эльф, только лицом бледен, будто и неживой. Мортур поначалу испугался, опешил - а вдруг тварь вражья? А незнакомец тем временем подошел к нему ближе и приветствовал тепло, будто старого друга.
- Отчего же ты так печален? - спросил он.
И Мортур поведал свою невеселую историю, хотя и чувствовал неладное. Встреченный им путник был странным, но вроде бы не хотел причинять ему зла. А слушал очень внимательно, и когда все было сказано, в руках у него как по волшебству появились три больших свертка.
- Знаю я, как твоему горю помочь, - сказал незнакомец. - Три чуда могу тебе сотворить, только за каждое из них придется заплатить. Готов ты на это?
Мортуру сделалось не по себе, но захотел он услышать, что же за помощь ему предлагают. А незнакомец развернул первый сверток, и лежал в нем меч искусной работы, черненым серебром украшенный. Взял его Мортур, и оказалось, что будто под нарочно под его руку тот меч ковался.
- Этот меч, - пояснил незнакомец, - сам в бою твою руку направит, знай только - держи его крепко, и будешь великим воином.
У Мортура от такого глаза загорелись, вцепился он в меч и не сразу сумел положить его на место, чтобы посмотреть на другие чудеса.
Из второго свертка незнакомец достал длинный лук и колчан со стрелами. Мортур попробовал выстрелить в ближайшее дерево - и попал точно туда, куда целился. Стрела вошла глубоко, а натянуть тетиву казалось легче легкого.
- Из этого лука ты всегда попадешь в цель, далекую или близкую, большую или маленькую, в темноте или при свете, - продолжил незнакомец.
С восторгом Мортур разглядывал лук, а затем спросил:
- А какое третье чудо?
Незнакомец улыбался, наблюдая за ним, а когда услышал вопрос, развернул третий сверток, в котором лежал темно-серый плащ.
- Если наденешь этот плащ, то станет тебя не видно и не слышно уже с двух шагов.
И в доказательство он развернул плащ, укутался в него, отошел на два шага - и исчез, будто его и не было. Мортур испугался было, что все это ему привиделось, как незнакомец появился снова.
- Ну что, готов принять мои дары? - спросил он.
- Конечно, готов! - воскликнул Мортур. - Благодарю тебя!
- Не благодарность мне нужна, - странное существо погрозило пальцем. - За каждый дар ты должен будешь заплатить. Слушай же. Пойдешь ты в пограничную крепость и станешь там великим воином, будешь служить своей земле и своему государю верой и правдой. Но в этот самый день, ровно через год, возьмешь ты свой чудесный меч и зарубишь товарищей, что будут рядом с тобой. И в этот же день через два года пустишь ты стрелу из своего лука и пронзишь горло командира крепости. А на третий год в этот самый день наденешь ты свой плащ и незамеченным откроешь ворота заставы.
Тут отшатнулся Мортур в ужасе. Понял, что не эльф и не добрый дух перед ним, а тварь темная, прихвостень вражий. Попятился он назад, думал убежать, но глянул на меч, на лук и на плащ, и пришла ему другая мысль. Рассудил он, что если перед ним враг, то врага и обмануть не зазорно. Согласился он с платой, но покривил душой. Задумал он оставить волшебные вещи себе, но не заплатить страшную цену, оставив тварь в дураках. Забрал Мортур меч, плащ и лук и поспешил прочь так быстро, как только мог.
И пришел Мортур в крепость, и ни в бою на мечах, ни в стрельбе из лука не было ему равных, а скрываться он умел так, что синдарские следопыты дивились.
Поначалу много думал он о том, как бы ему избежать страшной расплаты, но с каждым днем на его душе становилось все спокойнее. Как минуло полгода он совсем успокоился. Соратники ценили и уважали Мортура, командир полюбил его словно собственного сына, а в бою и в разведке ему неизменно сопутствовала удача. Но шло время, и день платы приближался. Но Мортур не тревожился. Решил он, что просто не станет никого убивать, а лучше в этот день и вовсе будет ходить без меча с одним только луком.
Но утром того самого дня прибежал эльф из дальнего дозора и доложил, что обнаружил следы большой банды орков, и командир отправил Мортура и еще пятерых воинов выследить врагов. Мортуру было страшно идти совсем без меча, а потому он взял другой, обычный, из оружейни крепости. Но только собрался он выйти за ворота, как прибежал к нему его товарищ, держа в руках колдовской меч.
- Ты забыл, Мортур! - прокричал он.
Хотел Мортур солгать, что меч выщербился, и надо его починить, но всякий видел бы, что это не так. Пришлось ему взять волшебный меч. Тогда испугался он, но все же был уверен, что зла никому не причинит.
И вот отправились воины по следу и вскоре нашли орков, устроившихся на привал. Тогда решил Мортур из укрытия напасть на них. Позиция была удобна, а орки не видели противника, так что были шансы и малым числом одержать победу. Если уж суждено Мортуру было пролить сегодня кровь - пусть это будет кровь гадких орков!
Напали эльфы и люди на гламхот и принялись рубить их одного за другим, а те едва успели свои сабли похватать. Но размахнулся Мортур - и вдруг споткнулся один из его товарищей, да прямо грудью напоролся на волшебный меч. Закричал Мортур от ужаса, видя, что сама судьба кровавую плату с него взимает, но бой уже шел, и не мог он выбросить проклятое оружие. И снова - хотел он поразить орка, а задел своего и прямо по горлу полоснул. Меч как и прежде направлял его руку, только теперь разил он не только врагов, но и соратников. И когда окончен был бой, все, кроме Мортура, лежали мертвы, а он один стоял с окровавленным мечом, оплакивая свою злую долю.
Возвращался он назад к заставе, рвал на себе волосы и думал покаяться во всем командиру, но устыдился. Да и испугался - никак убьют его за то, что с врагом себя словом связал и пятерых хитлумских воинов погубил. Так и не сказал он правды, солгал, что только гламхот во всем повинны. Разгневался командир на него за глупость и безрассудство, но после простил.
С того дня не находил Мортур покоя, помня, что за лук и плащ долг еще не выплатил. Но надеялся он, что хоть стрелу удержит, а лучше вовсе не возьмет в руки волшебный лук. Стал он украдкой учиться стрелять из простого, и со временем вышло у него лучше, чем раньше, но куда хуже, чем он привык. Так понял Мортур, что не может совсем отказаться от своего волшебного лука. Однако придумал другое: за день до расплаты порвал на нем тетиву.
Но утром и днем все было спокойно. А ночью увидели воины внизу на перевале множество факелов да услышали рев орков. Было их много, и вед их не орк, а тварь куда более страшная. На эльфа был он похож, но с глазами черными, из которых черным туманом сочилась тьма. Смеялась тварь, скалила острые клыки, и от одного вида ее каменели люди и эльфы от страха, и опускалось оружие в их руках.
В этот час принес командир Мортуру его волшебный лук и сам новую тетиву на него приладил.
- Пристрели Морготова прихвостня! - приказал он.
Похолодел Мортур от страха, чуя, что снова настигает его судьба, но и приказа не мог ослушаться. Натянул он тетиву, прицелился - и на полпальца промахнулся мимо головы твари.
- Стреляй еще, - велел командир.
И снова промахнулся Мортур. А на третий раз, только разжал он пальцы на тетиве, попал ему в плечо камень из пращи, да так, что развернулся он, и стрела ушла вбок. И прошила командиру горло. Упал тот, хрипя и задыхаясь, алая его кровь на белый парапет пролилась.
Закричал Мортур в отчаянии - но поздно. Да и бой еще шел. Погиб командир, а после того стрелы Мортура разили врагов без промаха, и к утру бежали враги, разбитые, восвояси.
И снова побоялся Мортур сознаться, и не винил его никто. Все видели, что случайным был его выстрел. Но после этого Мортур ушел из крепости, отправился скитаться. И решил он найти тварь, что дала ему волшебное оружие, да тем оружием с ней и поквитаться. Горько пожалел он о своей глупости, но третий дар - плащ - не выбросил. Ведь как возьмет с него Морготов прихвостень третью плату, если нет его ни на одной из застав?
Прошел год, и много убил Мортур орков и чудищ, подбираясь к ним в своем чудесном плаще, но того существа, с которым договор заключил, так и не отыскал. И вот, в тот самый день, когда пора ему было третью цену платить, повстречался ему в предгорьях человек. Был тот голоден, оборван и изранен, так что сердце Мортура сжалось от жалости к нему. Он накормил человека, перевязал ему раны да и спросил, что же за беда с ним приключилась. И рассказал тот, что сбежал он с севера, из проклятых подземелий Моргота, но не хотят его пропустить через заставу, боятся, что не Враг сам отпустил его и сделал своим соглядатаем. Не сразу Мортур поверил ему, но человек выглядел таким беззащитным и просил так жалобно, что дрогнул он и согласился тайком пропустить его через заставу. И радовался он, что откроет двери, но не врага пустит, а несчастного обездоленного беглеца.
Накинул Мортур волшебный плащ и пробрался в ночной темноте мимо дозорных. Влез по отвесной скале, к которой примыкала крепостная стена, да и открыл беглецу ворота.
И в тот же час пала на все вокруг тьма, что чернее ночи, и орки, укрытые злым колдовством и до тех пор невидимые для защитников, хлынули в открытые ворота. Человек же захохотал зловещим хохотом и превратился в ту самую тварь, что три года назад дала Мортуру плащ и оружие. Кровавая пелена встала у Мортура перед глазами, хотел он кинуться на злодея, да меч словно прирос к ножнам - никак не достать, а рукоять стала жечь руку, словно раскаленное железо. Схватился Мортур за лук - да лопнула тетива, словно гнилая веревка. Сделал Мортур шаг - да запутался в полах плаща и упал врагам под ноги.
К утру никого не осталось в крепости, только Мортур в своем плаще так и лежал во дворе, ведь орки обошли его. И вопил он, и рыдал, и клял себя и тварь и ужасную свою судьбу, но только слетевшиеся на тела вороны были ему слушателями. Долго лежал он не в силах подняться, поливая окровавленный камень горячими слезами. В жизни не знал он горя страшнее и отчаяния чернее. А как выплакал все слезы, понял, что нет ему теперь места ни среди людей, ни среди эльдар.
Поднялся он, взял меч, лук и плащ и ушел странствовать в еще более дальние дебри. Так и ходит он по миру, злого своего обидчика ищет да о мести мечтает. И нет ему покоя, покуда не найдет.