Недавнее обсуждение у Ассиди вызвало у меня внезапный приступ вдохновения. Так что - вот. Почти что няшный флафф про Децимуса.
Сама знаю, что получилось не очень, но... что вышло, то вышло.
Читать.Со времени эвакуации прошло без малого шесть лет. Жизнь складывалась лучше, чем можно было предположить. Их новой родиной стал Астэра Секундус, обычный аграрный мир, скучный и серый, но зато стабильный и безопасный. Корет, который все еще гораздо охотнее откликался на привычное имя Септимус, устроился работать пилотом обыкновенного грузового шаттла, поднимающего контейнеры на орбиту. Это было большой удачей. Два раза в год помогал миру снабжать Империум резко пахнущими контейнерами с местной пищевой культурой и примерно пару раз в месяц спускал на планету то, что здесь не производилось. Такая работа была сущей рутиной и не сулила никаких перспектив, но за нее давали неплохие деньги. А еще в этом забытом Императором уголке никто не найдет и никто не задаст лишних вопросов. Марлону взяли на работу в ремонтный цех местного парка техники, и она стала первой помощницей единственного присутствующего там адепта Механикум. Там она и пропадала практически все время. Только Эвридика не нашла своего места. Она продала выданный ей билет на корабль до ближайшего мира, где был офис Навис Нобилите, и на вырученные деньги они купили квартиру на окраине столицы. В ней-то Эвридика и оказалась запертой. Кому на захолустном мире нужен мутант с таинственными и зловещими способностями? Это был не ее мир. Когда она выходила из дома, ее провожали настороженные взгляды соседей, шепотки и сплетни преследовали ее на каждом шагу. Чудо, что это не пошло дальше нескольких болтливых домохозяек да работяг, любящих потрепаться за бутылкой дешевого амасека. Но зато это был мир Септимуса и Марлоны, без документов они все равно не нашли бы себе лучшего места. А еще это был мир малыша Децимуса. Мир, где его не найдут.
В этом, последнем, она каждый вечер убеждала себя, но каждую ночь ей снился один и тот же кошмар. Безжалостный свет красных линз во тьме, гул сочленений доспехов, холодная керамитовая перчатка, сжимающая горло ребенка. Талос говорил, что если Вариэль останется жив, он непременно найдет их. Талос иногда ошибался. Но вдруг не в этот раз?
Утверждение о том, что Астэра Секундус – мир ее сына, тоже было весьма спорным. Но только потому, что идиот Септимус не нашел ничего лучше, как рассказывать ребенку о своей жизни на «Завете Крови» и «Эхе Проклятия». Он даже придумал назвать мальчика этим дурацким именем – «Десятый». Надо сказать, что кроме службы Восьмому Легиону с ним действительно не случалось ничего, достойного упоминания. Но Децимус теперь мечтал о головокружительных полетах на Громовом Ястребе, о жестоких сражениях, о грохоте болтерных очередей, о гигантах в силовой броне. Эвридика боялась, как бы все эти истории не были пересказаны и без того подозрительным соседям, что неминуемо навлекло бы на них беду. Но волнения были напрасны. Децимус воспринимал рассказы отца как очень важную тайну, которую ему доверили, и даже в мыслях не держал с кем-то делиться. Ничего, когда-нибудь детские переживания забудутся. Его мир – Астэра Секундус, а не затерянный в космосе корабль предателей. Нет. Только не корабль предателей.
Этой ночью Эвридике снова снился кошмар. Блеск красных линз и монотонное жужжание сервоприводов. Навигатор открыла глаза, и села на кровати. Она намеревалась встать и дойти до кроватки сына, чтобы увидеть, как он безмятежно спит и успокоиться. Так она делала каждую ночь. Но на этот раз красные линзы не исчезли, как только она проснулась. В комнате кроме нее и Корета был кто-то еще. Септимус тоже не спал, приподнявшись на локте и застыв. В его руке был зажат лазерный пистолет, который он каждую ночь клал под подушку. Не для этой минуты, нет, а на тот случай, если соседи решат напасть на «мутантку».
Вариэль стоял посреди комнаты, не обращая никакого внимание на абсолютно бесполезное оружие в руках смертного. Эвридика стянула со лба повязку. Это было последнее оставшееся у них оружие. Космодесантник не шелохнулся. Ну конечно, он просто закрыл глаза.
- Закончили? – голос из динамиков был искаженным, но в нем ясно слышались насмешливые нотки. – Теперь давайте сюда ребенка.
- Это… - Эвридика понимала, насколько жалкой выглядит ее попытка что-то предпринять, но призрачная надежда оставалась даже сейчас. – Это девочка.
- Я жду, - Вариэль просто проигнорировал это наивное вранье.
Септимус и Эвридика молчали. Спустя несколько мгновения напряженную тишину нарушил звук, которого навигатор боялась больше всего. И это был даже не звук включаемого цепного меча. Это был скрип двери. На пороге прямо как был, в ночной одежде, стоял Децимус. Поколебавшись немного, он сделал шаг к огромному силуэту, облаченному в керамит. Эвридика тут же закрыла третий глаз и стала неловкими, плохо слушающимися пальцами, завязывать на лбу ленту. Вариэль протянул руку. Кошмар сбылся. Только огромная перчатка не сомкнулась на горле мальчика, а аккуратно взяла его крошечную ручонку.
- Он станет пророком. Если выживет, - сказал Вариэль, поворачиваясь к выходу. – И мне нужен навигатор. И пилот.
Септимус вспомнил тяжелую неуклюжую тушу шаттла, подумал об Эвридике, медленно угасающей от безделья и одиночества, о всеми забытом мирке, за который ему совсем не хотелось умирать. Вздохнув, он встал и потянулся к штанам и рубашке, висевшим на стуле.