"Смотри, я в телевизоре!"

Вот где я забыла этим поделиться)
Тут такое... внезапно один человек, совершенно мне до того незнакомый, озвучил мои рассказы по Вахе. Я в восторге и немного в афиге. И правда не представляла, что оно может звучать ТАК.
Воть.
Осторожно, мощная доза мрачняка и гримдарка

И ЕЩЕ ДВА!

@темы: прекрасное, творчество, фанфики, Wh40k

---

Неожиданный флешмоб

Как давно их не было)

Скучные названия ваших текстов

Два иностранных гражданина вынуждены скрываться от преследования и подвергаются нападению диких животных.

Женщина взрослеет, оказывается на войне, потом погибает.

Молодой человек идет на север, а потом возвращается.

Критические неисправности выводят из строя транспортное средство.

Юноша не знает свадебные традиции другого народа и попадает в неловкую ситуацию.

Идут боевые действия, военный изучает оборонительные и наступательные тактики.

Военнопленный был убит.

Девушка приезжает навестить старшую родственницу.

Женщина оказывается на войне, а потом стареет и уходит на пенсию.

Два друга следуют к пункту сбора войск.

Хозяин следит за порядком на чердаке.

@темы: флешмоб, смешное, фанфики

---

Про Вескон

Ну штош, сходила на Вескон.
Всего на один день, так что получилось мало, но в целом это было весьма мудрое решение. За три дня я бы задолбалась, а я и так умудрилась изрядно вымотаться с начала зимы по разным причинам.
Так или иначе, было тепло и душевно. Встретила кучу знакомых лиц - вернее, с удивлением обнаружила, что еда ли не половина лиц - знакомые, хотя я к толкинистской тусовке отношусь очень боком. Увы, традиционно очень плотное расписание не позволяло со всеми пообщаться дольше пары минут. Поэтому я в основном видела знакомого, обнималась с ним, бежала дальше, по дороге встречала еще кого-то и повторяла итерацию. Так вроде бы всех увидела, но никого не хватило. Но это классика)
Я давно не была на Весконе и помню, что он проходил обычно в ДК, а тут - в школе. Прямо вспомнилось детство и моя вечная проблема, когда я ездила на олимпиады (а я ездила практически на все, за малым исключением). Да-да, я три раза заблудилась в незнакомой школе! Смищно. А еще в школе народ как-то тише тусит в коридорах. Тоже рефлексы что ли?
И традиционно - я прихожу на конвент ради людей, а зависаю на мероприятиях, потому что интересно. И потому что люди все равно размазаны по мероприятиям, а еще мне любопытно.

Из ачивок:
- Послушала огнищный семинар про ролевые культы и второй раз в жизни мутила упоротый ритуал. Вроде неплохо было.
- Вбросила срачегонную тему на семинаре про кросспол и ушла в закат
- Была на трех докладах по толкинистике и на всех докопалась или собиралась. На первом безумно хотела влететь на реактивной тяге, но времени не было, потом лезла в дискуссию при каждом удобном случае. Такой вот я неприятный тип)
- Была на концерте - внезапно! - Калугина.
В общем, немного, но весело.

И печального - в очередной раз ощутила, что это, увы, не моя сказка. Много лет я пыталась в нее влезть, но чем больше стараюсь, тем меньше толку. Я из больших игр и всевозможных драк железными палками, хотя по второму пункту - в непозволительно долгой завязке. А Толкина я просто люблю, но это не роднит меня с тусовкой. На самой первой лекции, которую я послушала, я ощутила желание встать, выйти и не возвращаться больше никогда. Слишком огромна разница между моей Ардой, и той, что представляют в уважаемых кругах при всеобщем согласии. Нет, никто тексты не забыл - и они по канону, и я в целом по канону. Но такого яростного фейспалма у меня давно не было. И особенно неловким было чувство, что во всей аудитории горит только у меня.
Но еще печальнее, что я ощутила какую-то тоскливую пустоту. Сколько знакомых, и некоторые весьма давние, но я все равно лишний чувак, с которым не слишком много общего и дольше двух минут общаться-то и не о чем, и так было всегда. Развернутое объяснение было бы похоже на нытье и жалобы (но нет, это не они), так что сразу вывод: я просто как ни лезу, все не так и не с того угла. Искать способы некогда и не охота, а бросить жалко. такие дела.

В целом не зря сходила. Фотки возможно будут, если я кому из фотографов попалась (но это не точно)

@темы: РИ, толкин, дыбр

---

Еще ардовское

Давно здесь не было этой женщины... а вот опять)

Скверная вышла шутка

По черным пескам расстилался ковер из тусклого железа. Моргот не полагался на хитроумную тактику — зачем ему это? У него достаточно силы, его воины могут заполонить всю Анфауглит от края до края. Иримэ уже видела такую мощь: за огненной волной катилась и другая — черная, и когда первые ряды дошли до укреплений Истока Сириона, задние еще покидали Черные Врата. Так и сейчас Враг не скупился на орков, и его твердыня изрыгнула огромные полчища.
— Интересно, как он их считает? — спросила Иримэ, ни к кому особенно не обращаясь. — Тысячами, десятками тысяч? Или, может, загоняет в специальную пещеру? Считает их пещерами, как зерно считают мешками или вино бочками?
Кто-то из воинов засмеялся, и подхватил шутку, радуясь возможности скрасить томительное ожидание.
— И сколько по-твоему, здесь пещер, кано? — уточнил Эккайро, посмеиваясь.
— Неясно, как он заполняет пещеру, — вмешался Тирмо. — Так, чтобы все гламхот стояли на полу, или сыплет их как зерно в амбар, пока не достанут до потолка.
Перед боем, когда взгляд Моргота обращен на склоны Эред Вэтрин, и его давящая воля ощущается ежесекундно, только безумец решился бы открыть разум и говорить мысленно. И поделиться возникшим перед глазами шуточным образом точно не стоило риска. Однако Иримэ вытянула из сумки-сухарницы маленькую деревянную дощечку и обернутый тканью угольный грифель.
Рисунок вышел простым, всего несколько точных линий. Вот пещера, похожая на огромный мешок, — и черная рука, которая сыплет в нее маленькие уродливые фигурки. И тем не менее, если вглядеться, казалось, будто изображение оживает. Чудилось неуловимое движение линий на дощечке, рычание и визг орков, их возня и вонь. Впрочем, звуки и запахи могли идти и с равнины.
Довольная результатом, Иримэ хотела добавить еще пару деталей, но на равнине вдруг повисла какая-то неестественная, оглушительная тишина.
Под прикрытием здоровенных троллей с ростовыми щитами вперед вывели пленника. Изможденное, в грязи и багровых кровоподтеках существо все же оставалось узнаваемо. Эльф. Лицо незнакомое — скорее всего, с южных земель или с востока.
— Только не снова…
Иримэ с досадой бросила в сумку дощечку и грифель. Веселье улетучилось моментально, и на смену ему пришла глухая, жгучая ярость. О, в Хитлуме мало нашлось бы тех, кто не мог предсказать, что случится дальше! В год пламени гламхот нередко издевались над пленниками в видимости стен. Надеялись, что кто-нибудь не выдержит и сорвется в глупую спонтанную вылазку — и угодит в заготовленную западню. А сейчас на склонах Эред Вэтрин ждало целое войско.
— Стоять. Никто не сделает и шага без приказа.
Слова упали в напряженное молчание, словно камни обвала, перегораживающие проход войску. Каждый признавал их правоту, но каждый хотел сорваться — помочь несчастному или хотя бы облегчить его страдания.
Эльфа поставили на колени, здоровенный орк наклонился над ним и приблизил к лицу широкий кривой нож. Кто-то из воинов отводил взгляд — так легче. Но Иримэ хотела запомнить все — от первой до последней секунды. Возможно, когда-нибудь она выплеснет на холст эти боль и ужас. Возможно, воссоздаст лицо этого эльфа, не изуродованное и не искаженное страданием, воздаст ему дань памяти.
Гламхот занялись своей мерзкой работой — нагло, деловито, до жути обыденно. Лишили несчастного глаз, рук, ног или лишь затем головы.
В такие моменты в Иримэ просыпалось нечто злое и темное, чего она сама страшилась. Тяжелая пехота — не место для славных героев, один на один выходящих против ужасных чудовищ. Строй движется размеренно и неумолимо, перемалывает врагов, словно каменный жернов, и каждый воин сражается безыскусно. Удар. Укол. Шаг. Поднять щиты. Перестроиться. Жестокая мясорубка, подчиняющаяся точному расчету. Иримэ до боли хотелось привести в движение эту боевую машину, рубить и кромсать врагов, проламывать их построение, превращать орков в кровавое месиво, разбивать им черепа и рассекать мясо, а раненых затаптывать коваными сапогами. Отплатить тварям их же монетой. Но нельзя. Не сейчас.
Должно быть, Финдэкано сейчас трудно удержать и разгневанных бойцов, и свое собственное сердце. Иримэ не посмеет его подвести.
Она заставляла себя дышать ровно и мыслить ясно. Время выплеснуть ярость еще придет — и совсем скоро. А сейчас лучше подумать о чем угодно другом — да хоть о рисунке с орками и пещерой, хотя теперь он вовсе не казался смешным.
Но вдруг пропел рог. И вслед ему послышались боевые кличи — и помчались со склонов воины в золотых плащах. Посыпались, словно зернышки из лопнувшего мешка.
Паршивая вышла шутка.
Конные вырвались на Анфауглит, снося все на своем пути. От ставки Финдэкано трубили атаку, и оставалось только подчиниться. Теперь — только вперед, обратить нарушенные планы в долгожданную победу. Отомстить за каждого, кого забрали долгие века войны — ведь другого шанса не будет.

@темы: творчество, толкин, фанфики

---

Ардовское стебное

Вот так пробуешь снова пообщаться в фандоме за пределами узкого круга из нескольких друзей... и получаешь повод постебаться.

Пятая часть опуса о том, ​как дивные ролевики в Арду попали

Великий и солнцеликий

У короля уйма дел, и все важные. Король думает об отдыхе для других, но каждую свою свободную минуту старается провести с пользой. И все же иногда наступает волшебная пора, когда дела можно отложить или временно передать лордам и советникам - и съездить на охоту, как делают простые эльфы. А еще волшебнее - если собирается компания.
Финголфин расположился у огня, медленно поворачивая вертел, на котором истекал жиром молодой кабанчик. Рядом Маэдрос споро сооружал навес их крепких веток и лапника, а Финрод задумчиво перебирал струны арфы, что-то напевая себе под нос. Наверное, слагал очередную песню, но пока не готов был петь ее во весь голос.
Вокруг шумели стройные сосны Дортониона, образуя на земле затейливый, переменчивый узор полусвета-полутени, а совсем рядом начинался крутой склон, и дальше, на север на сколько хватало глаз, раскинулась цветущая Ард-Гален.
Тишина и покой. Майтимо и Финдарато тоже ими наслаждались, поэтому разговор тек плавно, неспешно, а порой прерывался на долгое время.
И вдруг, когда Финголфин наклонился к вертелу, чтобы срезать кусочек мяса и проверить его готовность, внизу на равнине послышалась странная возня.
- Финголфин трус! - визгливо голосила какая-то аданэт. - Не участвовал ни в одной битве!
От столь неожиданного заявления все трое синхронно, словно воины хорошо выученного отряда, встали и подошли к склону, откуда разглядывать равнину было удобнее.
- Финголфин великий и солнцеликий! - послышался другой голос, с придыханием, будто кричавшая задыхалась от гнева. - Великий и солнцеликий!
- Майтимо истинный король! Ему никто и в подметки не годится! - отозвалась первая.
- Он отдал корону Финголфину!
- Финголфин его заставил! Угрожал! Пытал!
Прямо посреди высокой травы внезапно разразилось нешуточное сражение. Три толпы человеческих дев в странных одеждах сцепились друг с другом. Пинали друг друга, кусали, таскали за волосы, некоторые били сумочками или подобранными с земли палками и камнями. У каждого “воинства” было даже по своему штандарту - криво намалеванные гербы Трех Домов на древках от метелок, которыми девы яростно махали.
Финголфину показалось, будто за то время, что он сделал несколько шагов от костра, гвалт многократно усилился. Теперь кричали уже не два, а десятки голосов, но кое-что еще удавалось разобрать.
- Финрод алкоголик! Идиот! Ничтожество!
- Финрод святой!
- Маэдрос лизал сапоги Морготу!
- Маэдрос лучший полководец! Герой!
- Феанор во всем прав!
- Феанор во всем виноват!
Постепенно три толпы сплетались в один гневный вопящий клубок, и только привычка вникать в суть сражений еще позволяла понять, кто есть кто.
- Что это за раугово сборище? - недоуменно проговорил Майтимо. Несмотря на поток грязной ругани напополам с восхвалениями, он скорее просто опешил, чем злился.
Никто из троих не мог узнать ни одежду, ни черты этих дев, а о подобных безобразных драках вовсе не слышал.
- Сдохните, братоубийцы! - верещала тем временем дева в намотанной через плечо золотой занавеске.
- Должно быть, они безумны, или Враг одурманил их, - предположил Финрод.
- Предал Нарготронд! - выкрикнула дева в измятой в бою шляпке с красными перьями. - Феанорингов в короли!
Маэдрос хотел что-то сказать, но в этот момент заголосила дева-знаменосец синего воинства, да так высоко и громко, что в ушах зазвенело.
- Феанор злооооо!!! Злоооо!!! Хуже Моргота!
- Не ты ли их научил часом? - Маэдрос наклонился к самому уху полуоглушенного Финголфина, чтобы тот точно разобрал.
- Финголфину-трусу их тоже я научил? - отмахнулся тот.
- Клятвопреступник! Недостойный! - послышалось с Ард-Гален.
- А это они про кого? - Финголфин развел руками.
Крики становились все яростнее и невнятнее. Воинства под синим и золотым знаменами вдвоем теснили воинство в красном, периодически сцепляясь и друг с другом.
- Финголфин величайший герой!
- Финрод! Финрод! Финрод!
Но алое воинство отбивалось с отчаянным остервенением и время от времени отбрасывало противников на почтительное расстояние. Ушибленные девы плакали, держались за свежие синяки и ссадины, но продолжали словесную перепалку.
- Мы не можем их так оставить, - наконец решил Финголфин. - Пусть каждый пойдет к своим… - он сделал паузу, подбирая верное слово, - почитателям и образумит их.
Верховный король нолдор, не знавший еще поражений в битвах с полчищами Моргота, даже не подозревал, каким позорным провалом обернется эта затея…

Все трое встретились в глубокой ночи, побитые и помятые, в изодранной одежде и с расцарапанными лицами. Финголфин пытался поправить волосы так, чтобы не видно стало вырванных клоков, Маэдроса до крови укусили за культю правой руки, Финрод держался рукой за чудом не выцарапанный глаз.
- Горькое поражение, - констатировал Финголфин, глядя на плачевное состояние вассалов и свое собственное. - А что у вас случилось?
- За тебя вступился, - хмуро буркнул Маэдрос, устало усаживаясь к давно остывшему кострищу. - И за себя.
Все думали, что вернутся скоро, но вышло совсем не так. Даже кабанчика, подвешенного от хищников на дерево, поклевали птицы.
- Они всерьез считают, будто ты пытал меня, добиваясь короны! Мало того, что о тебе такой грязи не потерплю, так еще, выходит, я сам склонился перед тираном. Мерзость!
- А я вступился за тебя, - вздохнул Финголфин. - А еще за короля Финвэ и даже за Феанаро. Так они посчитали, что я, - он поморщился, дотронувшись до места на голове, где кожа с волосами свисала лоскутом, - ненастоящий.
- Я тоже ненастоящий, - кивнул Маэдрос. - И как их унять? Не рубить же их, в самом деле.
Финрод те временем снял с дерева кабанчика и молча срезал негодные куски. Доклада о своем провале он старательно избегал.
- А ты, Инголдо? - после слишком долгой паузы все же спросил Финголфин.
Тот опустил глаза.
- А я просто до ветру сходил. Вы разве не знали, что святые не мочатся?

Владыки нолдор решили между собой, что втроем совладать с наглыми девами не выйдет. А те, в свою очередь, лупят друг друга, но не убивают и не калечат, так что можно оставить их до поры в покое, а самим отправиться к укреплениям Дортониона, чтобы взять побольше воинов, которые разнимут их аккуратно и без боя.
Ночь прошла в тоскливой тишине, нарушаемой только лесными шорохами и редкой сонной руганью дев на Ард-Гален. А наутро вопли послышались с новой силой. Охрипшие и побитые, но не менее яростные, девы снова ринулись в битву.
- Финголфин труууус! Феанор злоооо! - послышались с разных концов боевые кличи.
Но раньше, чем началась настоящая свалка, откуда-то с севера пропел резкий, визгливый рожок.
Девы остановились, присматриваясь и прислушиваясь.
Под черно-серебряными знаменами, всеми забытые, но не потерявшие мрачной решимости, на них надвигались девы из воинства Тано Мелькора.

@темы: творчество, смешное, толкин, фанфики

---

Ардовское, заезженное

От этой темы на зубах скрипит пыль веков, и Дарт Вейдер начинает играть на аккордеоне на фоне далеких звезд.
А все же я подумала, что все поездили, а я не поездила, непорядок. И написала фичок, в подарок тематической группе, к которой еще и отношусь неоднозначно. Ну, а почему бы не да.
А насколько заезженная тема? О том, как Финголфин Моргота все-таки победил, и наступил хэппи-энд. Вот насколько!
Почему-то мне безумно стыдно за этот текст. Но для порядку пусть будет.

Среди пыли и пепла

За распахнутыми воротами Барад Эйтель клубилась пыль. Орки, все еще маячившие под стенами и силящиеся выцелить защитников из луков и орудий, сейчас разбегались в ужасе, увидев владыку Хитлума. Дорога была свободна, и по ней стремительно удалялся на север единственный всадник, сияющий, словно звезда, подобный Оромэ в гневе, неудержимый в своем отчаянном порыве.
Многие эльдар и эдайн взбежали на стены, глядя вслед своему королю. Кто-то с ужасом, кто-то с надеждой. Многие просто молчали в растерянности.
Но Амдирион, разведчик из синдар, не видел этого. Он тоже мчался — по широким белым улицам Барад Эйтель, ныне покрытым копотью и вулканическим пеплом. Расталкивая воинов и зевак, он летел к конюшням, где ждала его верная Тень. Сегодня ему выпал черед отправиться разведывать тропы в Эред Ветрин, так что лошадь точно готова. Но не к предгорьям сейчас так рвался молодой синда.
После всего, что случилось, он просто знал, где должен быть. И как бы все ни вышло, сколь страшным позором он себя не покроет — это такие мелочи в сравнении с возможностью все исправить. Смерть Моргота не возродит из пепла леса Дортониона, не выстроит заново крепости предела Маэдроса, не вернет из мертвых лордов Ангрода и Аэгнора. Но скольких еще можно спасти!

(читать дальше)

Когда-то он, как тысячи других воинов северных рубежей, поклялся сделать все возможное для защиты эльдар и эдайн от Врага. Не только короля и лордов — но в первую очередь тех, кто не способен сам сражаться. Чтобы никогда гламхот не посмели жечь дома, уводить жителей подземелья Железной Темницы. Убивать, калечить, пожирать живьем. И если для этого придется превзойти самого Врага в подлости, если король проклянет его за такое худшим из проклятий — пусть. Судьба и душа остолопа вроде него — малая цена.

Время будто бы замедлилось, удивленные и недовольные лица эльдар и эдайн смешно проплывали перед его глазами, а синда видел перед собой только цель.
Через оружейные и ремесленные ряды, потом через узкие улочки, сады, дворы и парк. И наконец — мимо внутренних ворот и стражников, которые даже не успели окликнуть спешащего разведчика. И вот показались конюшни, где ждали уже готовые лошади. На счастье никто не стал останавливать и спрашивать — либо Амдирион просто не слышал.
Он просто вывел Тень и одним ловким прыжком вскочил в седло.
Синдарская лошадь с долей крови мэарас, конечно, не чета Рохаллору, но и ноша у нее полегче и не облачена в доспехи. Значит, справится, догонит, несмотря на крюк по горам, который придется сделать. А дальше… дальше уже Амдирион что-нибудь придумает.

Синда свернул к боковым воротам, спрятанным чарами так искусно, что даже большинство жителей Барад Эйтель не знало о них. Этим путем разведчики и гонцы могли выбраться из крепости даже во время осады.
Перед ним раскинулась пыльная пустошь, на которой, словно черные муравьи, копошились орки. И порой виднелся где-то впереди отблеск доспехов Государя, словно заморский светильник среди тьмы.

В пепле Анфауглит тонули и время, и расстояние, но три громадных пика неумолимо приближались, и чем дальше, тем страшнее становилось. Страшнее — и темнее.
И наконец — через вечность, наполненную пылью, страхом и безумным азартом, он увидел три черных горы совсем близко. Огненной волне нечего оказалось здесь сжигать и отравлять. Дор-Даэдэлот был мертв уже давно, и теперь потоки лавы лишь немного выровняли изломанную местность. И все равно кое-где торчали из земли черные обломки скал, будто бы отколовшиеся, когда Моргот воздвигал свою твердыню. Или это сама Арда так искажена здесь, что отрастила когти и зубы, будто чудовище?
Так или иначе, за одним из таких обломков Амдирион смог спрятаться и укрыть едва живую от страха Тень.

А Финголфин тем временем уже спешился и стоял перед огромными облицованными темной бронзой воротами. Прямой и гордый, он будто бы разгонял вокруг себя тьму, и мрак не смел его касаться. Медленно он поднес к губам рог и затрубил звонко и чисто. Разумеется, Верховному Королю не было никакого дела ни до чего, кроме последнего боя, который решит судьбу всей долгой войны.
И ни за что не заподозрил бы он, что его верный разведчик вжался сейчас в злой ангбандский камень и наблюдал за каждым его движением.

Снова и снова пропел рог, и его звук, грозный и торжественный, отражался от скал, и казалось, будто и сами горы пытаются отвергнуть его как нечто чужеродное. В этом краю не было света, возможно, никогда, и всякая жизнь, не отравленная Тьмой, чахла и издыхала. Амдирион чувствовал это всем своим существом, и у него мелко, противно дрожали руки, а пальцы сделались какими-то неловкими, будто у тряпичной куклы. Но так нельзя, он ведь собрался вмешаться!
А потом стало еще хуже. Тангородрим молчал. И поначалу разведчик даже не понял, что не так, но тишина эта казалась какой-то неправильной. И лишь потом, не столько ушами, сколько кожей, костями или рауг знает чем еще, он ощутил низкий, непрекращающийся гул, словно сам Ангбанд источал злобу и недовольство.

Финголфин опустил рог и, сняв с пояса меч, звякнул им о щит.
— Выходи же, король-трус, и сражайся собственной рукой! Живущий в норе, повелитель рабов, лжец и соглядатай, враг Валар и эльфов, выходи! Ибо я хочу увидеть твое трусливое лицо!
От него исходило сияние — и вовсе не от отполированных до блеска и украшенных каменьями доспехов, а будто бы из самой его души, и свет этот был ослепительным и яростным, и обжигающе-холодным, словно лед в рассказах старших товарищей. И тьма все еще не решалась приблизиться к этому свету… так на миг показалось Амдириону.
Но нет. Гул все усиливался, отдавался мучительной вибрацией в костях и жилах и, даже не достигнув громкости, сделался совершенно невыносимым.
Где-то посыпались камни, и обвал заставил бы Амдириона насторожиться или хотя бы оглядеться, но не сейчас. Мерно, через равные промежутки времени вздрагивала земля. Словно в глубине кто-то бил в огромный барабан в неторопливом, вымораживающе-жутком ритме. Однако Амдирион догадывался, что он слышит.
Шаг. Шаг. Шаг.
И в этот миг он малодушно хотел оказаться где угодно, только не здесь. Бежать без оглядки, забиться в нору, трястись там и рыдать, надеясь, что никто не найдет. Но здесь стоял Государь. И Амдирион уже решился сделать для него все возможное и невозможное. Впрочем, и для бегства было уже слишком поздно.
Земля вздрогнула в последний раз, и с жутким лязгом распахнулись ворота, и за ними стояла черная фигура на фоне багрового трепещущего пламени.
Моргот вышел.
Он был огромного роста, намного выше самого крупного из балрогов, и лицо его, освещенное светом трех светочей в железной короне, вовсе не оказалось уродливым, как у орков и прочих тварей. Напротив, Враг был красив, но красотой чудовищной, отталкивающей и неестественной, как звук скрежещущего по стеклу железа.
Амдирион думал, что Враг злобен и ужасен. Как же он ошибался! Моргот — не ужасен, он и был ужасом. Не злобен — а сама злоба, сама Тьма, сам кошмар. Он — много больше, чем просто существо из плоти и крови, мощь его казалась синда непостижимой и неописуемой, он просто не мог охватить разумом нечто подобное. Только чуял теперь, что земля дрожала вовсе не от того, как тяжелы шаги Врага. Сам мир, даже этот отравленный его уголок, выл и стенал при его появлении.

Тень конвульсивно задергалась, а Амдирион мог только держать и прижимать к земле ее морду, чтобы не было слышно. Руки его онемели от напряжения, и он хотел бы найти пару слов утешения для верной подруги в ее последние минуты, но… Он и сам трясся как испуганный зверек, но не мог отвести взгляд от происходящего у врат Ангбанда.

Финголфин еще раз ударил мечом о щит в приветственном жесте, а затем ринулся в атаку. Моргот не сдвинулся с места, а с широким замахом опустил молот, будто собирался прихлопнуть назойливое насекомое. Оружие размером не меньше роста эльда ударило по земле с оглушительным грохотом, заставив содрогнуться даже обломок, ставший синда укрытием. Взметнулась черная пыль, и Амдирион не сдержал короткого вскрика.
Неужели все закончилось так быстро, а он ничего, совсем ничего не сделал? Так и лежал в пыли, не в силах пошевелиться. Куда там поднять дротик или натянуть тетиву? И неужели Государь погиб вот так — в одно мгновение?
Но раньше, чем осело облако пыли и перестала дрожать земля, среди тьмы мелькнула серебряная вспышка — и Амдирион увидел, как дернулась колоссальная фигура Врага.
А потом Моргот закричал.
От этого вопля гудели и рушились скалы, и Амдириона впечатало в тело несчастной Тени, которая уже не дышала. Ему казалось, он сейчас оглохнет и потеряет разум — нет, не разум, всего себя. Что этот голос просто разорвет на части саму его душу, выбросит из никчемного тела жалкие ошметки и развеет среди тьмы и ужаса.
Враг кричал, и теперь не только пыль скрывала поединщиков, но и то ли пар, то ли дым. Из подрубленного бедра Моргота хлестала на землю черная дымящаяся кровь, жуткая даже на вид. Смертный погиб бы за пару минут от такой раны, но Вала, конечно, даже не ослабел и занес молот для нового удара.

Амдирион зажмурился — но не помогло. Он все равно чувствовал. Кожей, костями, бешено колотящимся сердцем. Так ужас от присутствия Моргота накатывал на него с новой силой, лишал воли, сил делать что-либо, даже дышать.
Но вот синда встрепенулся и снова распахнул глаза, даже поерзал на мертвой Тени, пытаясь нащупать притороченные к седлу короткие метательные копья. Но это отчего-то никак не удавалось.
И снова послышался грохот, и Амдирион видел облако пыли и черный силуэт в нем — и другой, серебряный, казавшийся совсем крошечным. Лязгнул металл о металл, высекая искры, а потом Враг снова закричал — еще громче, еще отчаянней. И вроде бы Амдириону должно было стать радостно от этого вопля — только ужас застилал все прочие чувства.
Финголфин будто бы танцевал между разверзающимися в выжженной земле трещинами, уворачивался от сокрушительных ударов с невероятной, почти издевательской легкостью, а меч его раз за разом находил бреши в броне Врага. И враг завопил еще и еще раз, орошая вулканическую пыль дымящейся кровью. Кровь эта заливала и доспех Государя, и сияющее серебро покрывалось черными пятнами.
И все же Амдирион не был совсем дураком. Может, то, как сражался Финголфин, и казалось ему чудом, чем-то недоступным простому эльда, может, в этот миг и был Государь похож на разгневанного вала, но глаза разведчика видели и иное. Как он то ли дело останавливается, как бережет дыхание, как старается не совершить ни одного лишнего движения. Время шло, а тьма, не дававшая Амдириону и шелохнуться, выматывала и Государя.
И вот он замешкался, не успел отскочить, и Моргот с размаху отбросил его щитом, так что Финголфин пролетел несколько метров и рухнул на пыльные камни. Однако стоило Врагу сделать пару шагов, как он снова вскочил — окровавленный, в измятом доспехе и с расколотым щитом. Но это был еще не конец.

А Враг торжествовал. Или, по крайней мере, Амдириону так казалось. Тьма сгустилась еще больше, и злоба, заключенная в ней, ощущалась физически, изливалась волнами, будто даже в таком огромном теле не могла уместиться. И синда то ли наяву, то ли в каком-то наваждении слышал хохот тварей, яростный вой, скрежет металла — и все тот же гул, пробирающий до самых костей.
Но вот Финголфин снова ударил — с на этот раз меч звякнул о доспехи Моргота, высекая искры, однако не причинил ему вреда. Будто бы предугадав атаку, Враг снова обрушил вновь молот — и Государь едва успел поднять щит, уже превращенный в покореженные обломки. Удар пришелся взкользь, но от щита все равно ничего не осталось. Финголфин оказался на земле, левая рука его неестественно выгнулась и, полуоторванная, висела плетью, а между измятыми доспехами хлестала кровь.
Враг наступал на него, неумолимо, давя самим своим присутствием. Он вновь ударил — но теперь по земле. Гронд проделал в земле глубокую трещину там, где секунду назад лежал Финголфин, однако тот успел вскочить и увернуться.
И все же слишком много времени понадобилось Государю, чтобы выпрямиться и атаковать. Моргот уже ждал этого, и снова отбросил его щитом. Подкинул в воздух, словно куклу, и Фингофлин со звоном и грохотом влетел в тот самый обломок, за которым прятался Амдирион.

Амдирион все-таки закрыл лицо руками. Нет-нет-нет… он ведь только что поверил! Глупо, безумно поверил, что есть на свете такой эльда, которому под силу одолеть сильнейшее существо во всей Арде! И что теперь? Если бы он не был таким трусливым и жалким, если бы он сумел осуществить задуманное… но поздно.

Этот поток мыслей, погружающий обычно жизнерадостного синда в самое черное отчаяние, прервал окрик из-за скалы.
— Вот и все, что ты можешь? — голос Финголфина сделался хриплым, к нему примешивался какой-то странный свист, но решимости в нем меньше не стало.
— Тебе бы стоило взять тяпку вместо молота, ибо свое оружие ты позоришь!

Амдирион снова забыл, как дышать. И понял, что плачет, лишь когда какие-то теплые капли упали ему на руки.
А свет, исходящий от нолдорана, стал еще ярче, еще яростней, будто не существовало для него больше иных целей во всем мире, кроме одной — покончить с Врагом во что бы то ни стало. И опять завопил Моргот… но в третий раз Финголфин не успел уйти из-под удара. Враг не так сильно оттолкнул его, и Государь лишь отшатнулся назад, чтобы сохранить равновесие — но угодил ногой в одну из многочисленных трещин, оставленных чудовищным молотом. Дернулся, силясь освободиться, но Моргот был уже близко. Не спеша, наслаждаясь своим превосходством, он занес ногу, чтобы раздавить противника.

— Нееееет!!! — не помня себя, завопил Амдирион, так громко, как никогда еще не кричал, будто весь пережитый ужас, все отчаяние изливались сейчас из него неудержимым потоком.
Лишь на миг Моргот обернулся. Под его взглядом треснул обломок скалы, и камни посыпались на спину Амдириона. Сначала тот почувствовал тяжелые удары и будто бы что-то ломается и лопается внутри — и лишь потом пришла ослепительная, всепоглощающая боль. Синда взвыл и часто-часто задышал, стараясь хотя бы оставаться в сознании.

Но этого промедления хватило, чтобы Финголфин дернулся еще раз. Сверкнула искоркой и отлетела куда-то в темноту шпора, которая и зацепилась за камни. А Государь резко перекатился в сторону и рубанул с широким замахом. Рингил рассек Морготу сухожилия — и тот, вместо того, чтобы раздавить противника, не удержал равновесие и упал на колено.
Финголфин рванулся к нему — с такой скоростью, что присуща скорее духу или атакующему хищнику, чем эльда. Все оставшиеся силы он вложил в эту последнюю атаку. И подскочив к Врагу, он вонзил меч тому под шлем, пронзив основание черепа. А потом давил и давил, изо всех сил и всем своим весом. И вот Моргот издал последний крик — полный ужаса и боли, и крик этот перешел в хрип, а затем в бульканье.
Медленно стал он заваливаться на бок — и наконец рухнул в пыль с ужасающим грохотом. Огромная железная корона покатилась по земле, а Сильмариллы в ней, больше не сдерживаемые злобной волей, засияли намного ярче, разгоняя мрак.
Финголфин же выпустил рукоять Рингила и несколько мгновений просто стоял над телом Врага. А потом как подкошенный свалился рядом.

Амдирион несколько минут мгновений бессмысленно барахтался, а потом сумел как-то выбраться из-под обломков, пополз по пыльным камням к Государю. Он больше не думал, вообще ни о чем. Не пытался верить в происходящее и не подозревал, что это может быть обманом, мороком или бредом. Он просто действовал, потому что надо действовать. Потому что не привык сдаваться.
Повалившись на землю рядом с бесчувственным Финголфином, он обернулся к единственному, кто просто спокойно наблюдал за происходящим, неподвижно стоя в стороне.
Рохаллор застыл, словно изваяние и только сейчас отмер и пошел к своему израненному хозяину. Величественный белый мэар, высокий и могучий даже для валинорской породы, снова остановился и нервно переступал копытами, не понимая, что же ему делать, если хозяин не может ни сесть в седло, ни даже ухватиться.
— Умничка, Рохаллор, — заговорил Амдирион. — Иди сюда, хороший, иди…
Только сперва стоило облегчить вес и избавить Государя от гадкой даже на вид, точно ядовитой крови.
Синда вытянул из ножен кинжал и принялся разрезать ремни на доспехе. Черная кровь неизбежно попадала на руки, и кожу жгло, будто раскаленным железом, и продолжало жечь даже когда синда вытирал ладони о плащ. Спохватившись, краем плаща — пыльный, но лучше, чем ничего! — он вытер Финголфину лицо, на котором от капель проклятой крови уже образовались глубокие черные язвы.
Именно в этот момент Государь шевельнулся и приоткрыл глаза. Не сразу, но он сумел сфокусировать взгляд на лице разведчика.
— Амдирион, — прохрипел он, и на губах выступила красно-розовая пена. Целители говорят, что это очень, очень плохо! — Беги отсюда…
— Конечно, аран, — он неожиданности синда пискнул, будто напуганный зверек. — Мы прямо сейчас… прямо сейчас побежим!
Тем временем земля вокруг тряслась и гудела все сильнее, где-то с жутким грохотом рушились каменные своды и весь Ангбанд ходил ходуном. А в открытых воротах полыхало злое багровое пламя, и виделись силуэты тварей, которые пока не осмеливались приближаться к своему поверженному владыке… но еще несколько минут — и они точно разорвут их обоих на части.

Амдирион пытался хоть как-то поднять куда более рослого и крепкого, чем он сам, Финголфина, но его собственные ноги совсем отказывались слушаться. В отчаянии синда задрал голову к небу, холодному и безучастному, вечно укрытому черными тучами в этих краях.
Где-то в вышине, едва различимая среди клубов ядовитого дыма, к подножию сотрясающегося в агонии Ангбанда спускалась гигантская птица.

@темы: творчество, толкин, фанфики

---

Итоги года

"Это был тяжелый год..."
И действительно. Год был бесконечным днем сурка, лишь иногда перемежающимся событиями, а так - прошел как телепорт из одного НГ в другой.
Ныть не хочу, да и незачем. Все-таки кое-какие события в жизни случились. И очень даже хорошие.

В этом году я опять продолбала полигонный сезон, но побывала на двух маленьких играх. На обеих - максимально нетипичными для меня персонажами. Я сыграла Арэдэль на сценической игре по Гондолину. Я - и лавстори как главная линия персонажа? Я - и сценические игры? А вот могу!
А потом я сыграла призрак вредной бабки на игре про сидов. До сих пор изрядно удивляюсь, как так вышло, но столько благодарностей давно не получала. А вот как могу!(2)

В этом году я снова ездила в умопомрачительно прекрасные горы. На этот раз еще и удалось покататься по множеству живописных мест, в каждое из которых я влюбилась всем сердцем.

Я начала красить миниатюры. Пока не достигла совершенства, но некоторые мне очень нравятся.

В целом мало выбиралась из дома, сильно устала, морально и физически. Но я смогла поддержать дорогих мне людей, чем безмерно горжусь.
Разгребла кучу житейской ерунды и наметила кое-какие планы на будущее.

Я придумала еще больше концептов для словесок, у меня было много прекрасных уютных вечеров в кругу друзей.
Почти ничего не писала и несколько подрастеряла навыки, но идеи есть, их стало только больше) Внезапно мне стали нравиться мои стихи... или, по крайней мере, чуть меньше не нравиться.

Ах, да. Я так и не вернулась к тренировкам, но была в этом году еще на одной небольшой игре - стебный постапокалипсис на Хеллоуин. Там я не играла, а была игротехом - мастером арены и заодно боссом, которого нужно победить, чтобы получить прокачку. Меня побили лишь те, кому я специально поддавалась и еще брала самое неудобное оружие. А ручки-то помнят!)

Наверное, это все же был неплохой год. Несмотря на все трудности, в нем было много любви, тепла и заботы. Рядом были близкие, на которых всегда можно положиться. Были приключения, вдохновение, радости и даже победы. И жизнь все еще прекрасна)

С наступающим!

@темы: РИ, поздравлялки, дыбр

---

32 lvl

А вот и новый левел. Цифра не то, чтобы пугает, просто не кажется правдой. Впрочем, из беззаботного раздолбая я действительно уже мутировала во взрослую тётю с кучей дел и хронической задолбанностью. Не слишком радостно, но неизбежно. Но хочется верить, что беззаботный раздолбай во мне остался, хоть немножечко.
Личных итогов не будет, они получатся унылыми.
Ну, короче, с днюхой меня.

@темы: дыбр

---

Хтосень #2

Хтонь холодная

Я пыталась написать безнадегу, но не получилось. Вторая часть вышла как ответ на первую

Она ползет из сырых глубин,
Из темных топей, глухих трясин.
Она идет по краям полей
И с каждым часом сильней и злей.
Крадется ближе к огню, к жилью.
Она ступает - ветра поют
О смерти, холоде и зиме,
Костях, лежащих на стылом дне.
Скребет порог и стучит в окно
И черной стелется пеленой.
И остывает любой очаг,
И темноту не прогнать свечам.
И каждый, скорчившись у огня,
Стенает: "Выбери не меня".

Но говорят, не стенал один -
С мечом и факелом уходил
В постылый холод, в болотный смрад,
И в топях кости его лежат.
И дом стоит уже год пустой...
Захлопни ставни и дверь закрой.
К осенней тьме повернулся год,
Придет ли ужас с глухих болот?

@темы: флешмоб, творчество

---

Хтосень #10

Хтонь бледная

Ходит она ночами, стенает неприкаянная, бледный призрак с потухшим взглядом. Не выпало ей счастья ни при жизни, ни после. Трепала ее судьба, мотала по чужим холодным домам. Брела она под колкими взглядами, безропотная, безответная. Плевали ей вслед, а она только руками лицо закрывала, горькие слезы лила.
Что было родных - все от нее отвернулись, каждый норовил выгоду свою получить, а потом вышвырнуть словно приблудную собаку. Не жизнь, а беда.
А вот и в смерти покоя ей нет. Влачится по чужим домам, заглядывает в окна, тянется к теплому свету, к уюту и любви которых никогда не знала. Пожалей бедную, пожалей!
Да только все ей мало. Дай ей тепла, пригрей, приголубь - все как в бездонный колодец уйдет. Не согреют ее живые, не вернут ей утраченное и непрожитое. И находит она сердобольных да тянет, тянет у них жалость, плачет безутешно и пьет, пьет радость из их душ. Где царило счастье, остаются лишь бледные люди с глазами потухшими, с лицами как у мертвецов. Где звенел смех, остается лишь тоска глухая, черная, беспросветная. А после и сама жизнь уходит. Только сырой холод да белые кости, да ветер стонет в осиротевших стенах.
А она, бледная, дальше идет, о черной судьбе своей плачет, новый дом ищет. Говорят, хитра она, разные обличья носит, разные уловки знает. Но не пускай ее, неприкаянную, в дом, уши закрой, плачь ее не слушай.

Тетушка говорила нараспев, нарочито скрипучим тоном, словно подражала неизвестной бабке-рассказчице, которая пугает на ночь внуков, чтобы не открывали дверь незнакомцам. И от ее слов становилось тревожно, хотелось неуютно поежиться. А лучше - встать и проверить замок, заглянуть в глазок на двери. А вдруг ночью в подъезде ходит страдающий призрак?
- Выдумают же, - улыбнулась тетушка, развеяв наваждение.
Она подлила себе чаю, потянула из конфетницы лимонную карамельку. Отложила телефон, с которого зачитывала страшилку.
- Но хорошо написано, надо еще поискать, - она снова хотела поднять телефон, но передумала и махнула рукой. - Ладно, успеется. Кстати, мои выгнали меня, ты знаешь? Полжизни на них пахала, а теперь... родные дети знать не хотят, квартиру между собой делят, а мне - шиш!
Тетушка горестно вздохнула и украдкой вытерла глаза.
- Теперь идти некуда. Я поживу пока у тебя? Не бойся, и по дому помогу, и надоедать не буду...

@темы: флешмоб, творчество

---

Картинковый моб #1

Картинка прилетела с дыбра

Абстрактное фентези. Непонятно, кто на ком стоял, но это ведь драбблик)

Синие цветы

Странные народ - маги. Простые люди жаждут земли побогаче, порой даже бьются за них насмерть. Они селятся вдоль рек, новые города и деревни вырастают вдоль дорог - там, где бойкая торговля. Рыцарь, впрочем, мечтает о замке на неприступной скале, ведь рано или поздно стены и башни защитят его или станут его могилой. Но магу и алхимику сражаться не с кем.
И все же этот странный старик поселился на старом маяке на краю длинного мыса, глубоко вдававшегося в Ледяное Море. В годы моей юности летом здесь ходили корабли, но мир с тех пор изменился. Зима стала холоднее, а лето короче. Теперь даже когда расцветают на скалах пестрым ковром мхи и лишайники, на морских волнах все еще покачиваются огромные льдины.
Я добирался сюда в конце осени, когда земля уже укрыта снегом, а ветер еще несет влагу и пробирает до костей. Коня потерял по дороге, едва не отморозил ноги в вечно мокнущих сапогах, но - добрался. Не мог не добраться. Я обошел весь мир, и старик был моей последней надеждой.
Он встретил меня в дверях своей башенки-маяка. Худой, словно высохший, в теплом шерстяном халате - хотя я по такой погоде мечтал о шубе. Оглядел меня, будто считывая ему одному видимые знаки, затем молча пустил внутрь.
- Вы умеете лечить людей, обратившихся в камень?
Я задавал этот вопрос тысячи раз. И сейчас, когда шанс остался лишь один, мне стоило быть обходительным. Но я слишком устал, слишком замерз, слишком долго шел к этой башне. Мне хотелось узнать - да или нет.
Старик ответил не сразу - молчал несколько секунд, которые показались мне вечностью.
- Я знаю пятнадцать способов обратить человека в камень - мнимо и на самом деле, временно и навсегда, обратимо и нет.
Он развернулся спиной по пошел внутрь, шаркая по каменному полу нелепо огромными меховыми тапочками.
- Чай я завариваю с морошкой, - объявил он, и я счел это приглашением.
Мы поднялись наверх, к жарко растопленному камину. В гостиной пахло нагревшимися шерстью и мехом, травами, книжной пылью и еще чем-то неуловимым, чему я не могу найти названия. Знал ли маг о моем приходе, или мне просто повезло - но над огнем как раз закипел закопченный пузатый чайник, и вскоре передо мной действительно стояла кружка чая. С морошкой.
Похоже, маг отвык говорить в своей башне. Но просто сел напротив в глубокое кресло, укрытое покрывалом поверх оленьей шкуры, указал мне на такое же напротив и пристально воззрился, ожидая продолжения. Его выцветшие старческие глаза напоминали глубокое озеро, покрытое тонким мутным льдом. Он весь казался безопасным, даже милым дедушкой, но за этой ширмой скрывалась бездна.
- Я спал и не спал, я помню и не помню, - начал я. - Лязг оружия, крики раненых и паникующих, рев огненных вихрей, треск и звон разбивающихся ледяных шипов, слепяще-яркие вспышки. Хаос и кровь. Я не помню, за что мы сражались. Помню только сотню воинов за своей спиной. Закованные в полные латы, мы шли как единая боевая машина, непреклонные и неустрашимые. Я помню, что нас боготворили и боялись. Лучшие бойцы королевства, овеянные славой бесчисленных подвигов, герои в зачарованной броне, для каждого из которых нашлось место в легендах. Мы были последним ответом, всесокрушающим тараном, проламывающим вражеский строй. Мы должны были решить исход битвы. Но враги что-то придумали.
Я отхлебнул из кружки. Чай с непривычной кислинкой обжигал и щипал язык, но от этого тепло только быстрее расходилось по телу.
- Я слышал голос, подобный грохоту рушащихся стен. Казалось, за годы тренировок и сражений я разучился бояться, но меня охватил ужас. Я просто застыл, как и мои воины, а потом пыль с земли полетела вверх, застилая все. И я заснул.
Пока длился этот спутанный рассказ, маг не шелохнулся, так и смотрел на меня. Не сдвинулись даже пальцы, которыми он держал кружку. На миг я усомнился, что старик вообще еще дышит.
- Не знаю, сколько прошло времени. После, вернувшись к жизни, я пытался найти упоминания о той битве, но не сумел. Даже карта мира оказалась незнакомой. Даже это море стало холодней. Но тогда я просто спал и не видел снов - как мне казалось. И я спал бы вечно, если бы не дитя. Маленькая девочка играла между каменных статуй, чудесные синие цветы и плела венки для истуканов. Отчего-то она выбрала меня. Целыми днями она разговаривала с каменной статуей, доверяла мне самые сокровенные тайны, а я постепенно учился слушать. Мое тело стало камнем, кровь обратилась мхом и бурой пылью, ноги до колен погрузились в дерн. Но она очистила мой шлем, заглянула в прорези и сказала, что я красив.
Я снова ненадолго уткнулся в кружку. Здесь было тепло и уютно, так, что хотелось откровенничать, но старик смотрел так, будто я сдаю ему экзамен. Что же, экзамен - не самое худшее, что со мной случалось.
- Часто мне хотелось утешить ее. Дать совет или просто обнять. Я мечтал о такой дочери. Вернее, чтобы она была моей дочерью. Но я оставался недвижен, не мог издать ни единого звука. Годы шли, она приходила каждый день. Иногда она даже злилась на меня, что я не могу ей ответить, или смеялась над собой, что раскрывает душу перед статуей. Она не знала, что я все слышу, а я мог лишь наблюдать, как она растет. А потом...
Теперь мне хотелось плеснуть в чай чего-нибудь покрепче. Но лучше не отвлекаться, ведь это последний шанс.
- Потом она прибежала вся в слезах, в разорванном платье, и в руках у нее был окровавленный цеп. Она совсем выросла, моя Лайлет, цеп не казался слишком велик для нее. И в тот день она обнимала меня, просила, чтобы я помог ей. Сначала шептала в прорези моего шлема, потом стучала кулаками, снова злилась на себя, что говорит со статуей. А затем умоляла снова. От отчаяния мне хотелось кричать. Я пытался пошевелиться, но был всего лишь камнем! Постепенно я начал чувствовать запах дыма и гари, слышать вопли людей, команды на незнакомом языке. Я рвался изо всех сил, а Лайлет молила и молила... И наконец я ринулся в бой. Сам не понял, как тело обрело подвижность, как меч снова запел в руках. Я увидел деревню, разоряемую людьми с незнакомыми гербами. Мне было все равно. Они сражались скверно и при виде меня приходили в такой ужас, что бросали оружие и бежали. Но я догнал и убил их всех - ведь они посмели обидеть мою Лайлет.
Старик все смотрел и смотрел. Неужели ему безразлично? Или он просто спал с открытыми глазами.
- И наконец я вернулся, чтобы утешить ее, сказать, что врагов больше нет. И что теперь мы можем быть вместе. Я могу быть ей отцом или другом - или кем угодно, как она пожелает. Но среди статуй моих товарищей стояла на коленях каменная дева с цепом в руках.
Наконец маг пошевелился - встал и подлил мне еще чаю. Но так и не сказал ни слова.
- Я обошел весь мир, я защищал простых людей и сражался за королей и лордов, что платили мне. Обошел всех магов и колдунов, всех фокусников и шарлатанов. Искал повсюду, но так и не нашел средства вернуть ее. Так скажи, старик, знаешь ли ты, как лечить людей, обратившихся в камень? Или можешь хотя бы вернуть все обратно, сделать меня статуей, а ее - живой?
И наконец маг прервал свое молчание. Но вместо ответа от смеялся - как-то хрипяще, горько и зло.
- Ты пришел куда нужно, воин, - он улыбнулся сухими губами. - Тот, кто живет здесь, мог бы тебе помочь. Но вот беда, много веков назад он растратил свои силы.
Он подался вперед, перегнулся через низкий столик между креслами, будто пытался понять знаком ли я ему.
- Тогда шла война, ужасная война, и если ее не остановить... это был бы конец. Ты ничего не помнишь, но зимы здесь долгие, а завтра будет еще холодней, чем сегодня. Останешься, и я расскажу.
Похоже, он радовался даже моей компании - либо возможности поведать историю, которую любой посчитал бы выдумкой.
- Я остановил войну, - то ли он кивнул, то ли шея у него затряслась. - Обратил целые армии в камень! Ты не хочешь знать, чего мне это стоило и к каким силам я воззвал, но сражаться стало некому. В те годы я был вечно молод, бессмертен - теперь же посмотри на меня!
Мне стоило бы прийти в ярость, стоило бы ненавидеть его. Но я правда толком ничего не помнил. Ни имен, ни лиц. И откуда мне знать, прав был маг или просто безумен? Но он еще не сказал главного. И я так просто не сдамся.
- Ты можешь вылечить Лайлет? - я сам не заметил, как ухватил старика за тощие плечи. - Можешь или нет?
Тот покачал головой, а затем неожиданно ловко вывернулся. Он прошаркал к одному из многочисленных стеллажей, стоящих у стен, достал маленькую коробочку и открыл ее передо мной. Хранимые чарами, в ней хранились живые синие цветы - как раз те, из которых мне плела венки Лайлет.
- Есть легенда, что этот цветок даровала миру богиня надежды. Он не имеет целительных свойств, но там, где он прорастает, в самый темный час случается чудо. Сплети венок своей подруге - может, тогда ее дозовешься.

@темы: картинки, флешмоб, творчество

---

А давайте моб!

Вы отмечаетесь в коментах, и я скидываю вам картинку, которая с вами ассоциируется. Не обязательно портрет персонажа, возможно, сцену, пейзаж, неведому зверюшку, что-то фандомное - словом, нечто близкое по настроению.
Вы в ответ пишете зарисовку/драббл/мини-рассказ по этой картинке.

Также картинки можно и нужно кидать мне)

@темы: картинки, флешмоб, творчество

---

Еще Феанора немножко

Прославленный мастер

— Мастер Махтан! — громко позвал Феанаро.
Крепкий рыжеволосый нолдо мерно опускал молот на заготовку, назначение которой еще оставалось неясным, и по всей кузнице шел такой звон, что непросто расслышать слова.
Однако Феанаро не хотел ждать.
— Мастер Махтан! — снова окликнул он.
Он позвал еще раз, но хозяин кузницы не оторвался от своего занятия, пока заготовка не остыла. Лишь тогда он отложил инструменты и обернулся.
— Король желает меня видеть? — спросил Махтан.
Он ополоснул руки в бадье с водой, затем умыл закопченное лицо.
— И дело столь важное, что он послал своего сына?
Феанаро скрипнул зубами. Никогда он не отличался терпением и покладистым нравом, но подобный прием мог бы вывести из себя и куда более спокойного эльда. Сперва Махтан не удостаивал его даже взгляда, а теперь принял за посыльного.
— Нет такого дела, ради которого отец отправил бы меня как гонца, — выпалил Куруфинвэ. — Я пришел по совсем иной причине. Но теперь и не знаю, стоит ли говорить о ней. Думал, найду здесь хозяина, не забывающего о вежестве.
— Кричал, как кричат гонцы и глашатаи, вот и я принял тебя за одного из них, — Махтан рассмеялся.
Смех у него оказался громкий, зычный и беззлобный, такой, что и Феанаро не мог больше злиться. А еще забавно позвякивали вплетенные в медную бороду маленькие драгоценные бусины. Такую манеру себя украшать Махтан почерпнул у самого Аулэ и теперь казался изрядно на него похожим.
— Так что за дело? — вопрос, тем не менее, звучал серьезно.
— Я хочу учиться у тебя, мастер Махтан, — без лишних предисловий заявил Феанаро. — Мне известно, что ты лучший и любимейший из учеников Аулэ, и я жажду знаний, которыми он поделился с тобой.
Махтан нахмурился, то ли неодобрительно, то ли просто в задумчивости.
Тем временем Феанаро поднял увесистый сундук, окованный серебром и золотом, который до того поставил у двери.
— Вот моя благодарность за будущую науку.
Он открыл сундук, и в свете пламени горна и развешенных по стенам ламп блеснули всевозможные кузнечные инструменты. Молотки самых разных форм и размеров, сверла, резаки, зубила, даже алмазная пилка. И каждый предмет Феанаро изготовил со всем своим искусством. Золотые и серебряные линии сплетались на стальных поверхностях, и везде рисунок получался разный. Эти инструменты смотрелись столь великолепно, что казалось, им место в сокровищнице, а не в мастерской.
Махтан взял в руки один молот и оценил не только красоту исполнения, но еще и форму, баланс и прочность материала.
— С таким талантом ты мог бы проситься не ко мне, а к самому Аулэ, — проговорил мастер, поворачивая молот в руках и разглядывая его. Махтан видел много прекрасного, но сейчас сияющий узор будто бы заворожил его.
— Я мог бы пойти к самому Аулэ, — теперь настала очередь Феанаро смеяться. — И, возможно, рано или поздно стану работать в его чертогах. Но сейчас мне у него неинтересно.
— Отчего же? — Махтан резко взмахнул молотком, будто бил по невидимой заготовке. — Если мало тебе его искусства, то чему же смогу научить я?
Он положил молоток обратно в сундук, показывая, что за просто так плату брать не намерен.
— Прости меня, Махтан, — Феанаро говорил так, будто раскрывал суть простой шутки, которую вдруг не поняли. — Я немного покривил душой, сказав, что пришел к ученику Аулэ. Признанием от Великого Мастера ты славен, но мне нужен совсем другой эльда.
Он протянул сундук Махтану и держал перед ним раскрытым, хотя драгоценный дар и был тяжел.
— Мне нужен тот, кто первым сделал из камня топор, а из кости — нож и копье. Валар их искусство даровано Единым, они остаются такими же, какими были созданы изначально. Но я хочу учиться у эльда, что творит новое и необычное, до чего не додумывался раньше ни айну, ни смертный. Возьмешь ли ты меня в ученики, мастер Махтан?
Махтан подхватил сундук легко, будто не замечая его веса.
— Выходит, ты все же пришел ко мне от своего отца. Ведь именно я справил ему то копье, что до сих пор висит в пиршественном зале его дворца. И заслуженно — им Финвэ сразил немало чудовищ.
О прошлом, пусть и гораздо более мрачном, чем беспечальная жизнь в Валиноре, он говорил тепло, почти мечтательно.
— А ты располагайся, Феанаро. Как раз для твоего отца я задумал другое копье, — Махтан усмехнулся, — на этот раз не из кости. А то слишком давно не выбирались мы с ним в леса. Не желаешь помочь?

@темы: творчество, толкин, фанфики

---

Давно тут не было аскотекстов...

...а вот один! Про Феанора. Очень трагичное АУ

Q: Ты действительно мог бы убить брата? И что бы ты тогда делал?

— Смотри, братец! Этот клинок острее твоего языка. Хоть раз еще попробуй занять мое место в помыслах и любви отца — и, быть может, мой меч избавит нолдор от того, кто жаждет стать господином рабов.

Голос Феанаро звенел от гнева. Брат опередил его в разговоре с отцом, а после просто пропустил его слова мимо ушей, будто нечто несущественное. Зато клинок, приставленный к груди, Нолофинвэ заметил. Феанаро не думал, что и впрямь убьет его — вернее, не желал этого изначально. Вид меча, совершенного оружия, сияющего словно пламя, непременно повергнет брата в ужас, и тот уберется восвояси, чтобы больше никогда не покушаться на власть в Тирионе. Так полагал Феанаро.

Но вместо этого натолкнулся на взгляд столь же яростный — однако ярость эта была холодной, но столь же обжигающей. Нолофинвэ не испугался. Он явно видел эльда с оружием не впервые.

— Так избавь нолдор сейчас — заруби себя самого, — отчеканил Нолофинвэ. — Ты мнишь врагом всякого, кто не согласен с тобой во всем и не готов повторять за тобой любую нелепицу. Один ты обещаешь свободу, остальные же так и жаждут заковать нолдор в цепи, — он презрительно скривился, подчеркивая всю абсурдность суждений Феанаро. — Интересно, не так ли Мелькор когда-то набирал себе сторонников?

С каждым сказанным словом в груди Феанаро будто бы разгорался огонь — буйный, неистовый, требующий выхода. Он гудел, подобно пламени в горне, он застилал собой все, стоял перед глазами алой пеленой, рассыпал искры по нервам и мышцам.

— Проклятое отродье! — прорычал Феанаро.

Не он сам, а гнев вел его руку. Феанаро будто бы с опозданием видел изумление и неверие на лице брата. Видел, как клинок летит по широкой дуге и с чудовищной силой рассекает одежду, плоть, кости.

Нолофинвэ попытался увернуться — но поздно. И вот он рухнул, разрубленный от левого плеча до правого бока. Единственная уцелевшая рука потянулась к огромной ране, в широко распахнутых глазах стремительно угасала жизнь.

И в этот миг Феанаро очнулся.

Эльдар на площади сперва разом ахнули и отпрянули, затем принялись все разом кричать. Кто-то бежал, кто-то плакал, но многие готовы были наброситься друг на друга. Одни жаждали мести за убитого, другие стремились защитить убийцу.

Но Феанаро слышал из всех словно через плотное одеяло. И даже так — не слушал. Он стоял над телом брата. Недвижной оболочкой, которая мгновение назад была живым, острым на язык и безмерно раздражающим Нолофинвэ. Огромная лужа крови растеклась к ногам Феанаро.

В другое время Феанаро подумал бы, что брат все же не заслуживал смерти. Или что через это ужасное деяние прегражден путь куда большему злу. Но сейчас он не подумал ничего. Пальцы его разжались, меч звякнул по плитам и разбрызгал кровавые капли.

Вокруг кричали все громче и все отчаянней, но Феанаро не двигался с места, словно окаменел. Где-то в толпе хищно блеснули клинки — и оружие оказалось у обеих сторон.

— Стойте!

Оклик, громкий и повелительный, накрыл обезумевшую толпу и оставил после себя оглушительную тишину. Нолдор действительно замерли в тех же позах, в которых застал их королевский приказ.

Финвэ стоял у ворот дворца, поняв руки раскрытыми ладонями вперед. Лицо его было столь же белым, как у мертвого Нолофинвэ, из глаз его текли слезы, но голос не дрогнул.

— Довольно крови, — продолжил он. — Остановитесь и слушайте. Великое горе постигло меня, ибо потерял я двух сыновей. Один из них убит, а второй — убийца. Ты, Куруфинвэ, предстанешь перед судом Валар, но сперва слушай мой приговор. Фэа Нолофинвэ отправится в чертоги Мандоса, а ты, живой, последуешь за ним и останешься там до тех пор, пока твой брат не вернется к жизни. Такого наказания я попрошу для тебя у Валар. А теперь убирайся с глаз моих!

Феанаро, не разворачиваясь, отступил на шаг, потом еще и еще. А отец в это время опустился на колени перед телом Нолофинвэ, и плечи его содрогались от рыданий.

И все же Финвэ любил Феанаро — даже убийцу. Не велел заключить его под стражу, оставляя возможность сбежать и провести всю жизнь в скитаниях. Либо найти способ пересечь Море и отправиться в Эндорэ — как Феанаро и хотел. Однако Феанаро еще не знал — стоит ли.

@темы: толкин, фанфики

---

Вместо итогов

Здесь мог быть список побед и поражений, достижений и огорчений, но я так задолбалась, что сил нет.
Как ни странно, лично для меня год был хорошим. Сложным, выматывающим, но хорошим. Все изменения происходили к лучшему, пусть и давались с трудом и кучей нервов.
При этом вокруг происходили полный писец и всеобщее безумие. Мне есть за чьи жизни бояться. Но больше тех, кто сидит в теплом доме и едет кукухой, а я стараюсь изо всех сил, но не могу помочь. И вот это сложно, и кажется, что еще немного, и моя крыша тоже протечет. Но я держусь.
Но сейчас вообще не хочется писать о жизе.

В этом году я съездила всего на две игры, но обе были с ачивками:
1. первая павильонка, которая мне понравилась.
2. первый сыгранный подросток - и он понравился мне и окружающим.
3. на мирной игре махалась почти постоянно
4. распевала матерные частушки на игре по Толкину и не стала от того быдлом неканоничным
5. после игры мне первый раз не совсем свои сказали спасибо за то, что я пою и играю.
В общем, было весело.

А еще я очень, очень много водила словески. В общем-то это был тот здравый (или нет) эскапизм, который держал мою кукушечку на месте. Несколько масштабных игр со сложным сюжетом было придумано на коленке, типа "что-то скучно стало, сейчас что-нибудь замучу". Что-нибудь длилось неделями, имело кучу сюжетных линий, сложносочиненной социалки, драмы и всего прочего, что мы любим)
Пыталась завлечь нового игрока и показать, какая это крутая штука. Напугала девочку трэшаком. Упс... А я всего-то взяла скавенов из Вахи ФБ и добавила крысоогру броню и хобот с личинками на брюхе. Ачотакова?
В текстовые словески меня весь год почти не хватало, но это и ожидаемо.

Писать меня тоже почти не хватало, даже драбблы в толкиновский аск и на райтобер. Но что-то написалось. В целом уровень даже слегка просел. Неожиданно стала писать стихи про хтонь.

Но главное, что вокруг меня были люди. Прекрасные, восхитительные люди, без которых жизнь была бы унылым существованием. Люди, которых я, как могу, стараюсь поддерживать, и которые не дают мне стухнуть окончательно. Люди, на которых можно положиться, и которые делают меня счастливой. И я бесконечно благодарна им за это.

С наступающим!)

@темы: поздравлялки, размышления, дыбр

---

Контекстная реклама офанарела в край.
Когда мне было 30, она подкидывала тату-салоны, концерты, качалки и курсы английского. Когда мне исполнилось 31, реклама стала совершенно другой: растяжка для девушек 30+, вебинары "как найти и удержать мужчину", астрологи.
Из первого списка я не гуглила только курсы английского, ибо бесполезно. Из второго... ну очевидно, что ничего.
Да, я знаю, что у таргетированной рекламы аудитория разбита по возрастам. Но грустно.

@темы: дыбр

---

О почтении к авторитетам

У меня уже давно нет безусловного почтения к авторитетам. Оно закончилось у меня лет в 15-16, отчасти само, отчасти благодаря работе над собой. Ну и гордость и самоуважение подъехали, куда же без них.
Конечно, есть люди, которых я безмерно уважаю, с которых беру пример и к чьему мнению всегда прислушаюсь. Но вот этого внутреннего трепета, радости, что этот человек со мной заговорил, желания смотреть в рот и ловить каждое слово - уже нет. Кто более-менее знаком с ролевой культурой, наверное, на этом месте вспомнит термин "гуру". Так вот, я гуру-фри. Но когда-то я была маленькой и глупой, и все было иначе. Мне повезло, в ролевой тусовке я с "гуру" толком не сталкивалась. По крайней мере, плотно. Моя первая ролевая поляна была довольно закрытой, мы редко куда-то выбирались, по крайней мере, я варилась в своем соку с одними и теми же людьми, чему способствовала моя тогдашняя стеснительность. У нас были некоторые черты "ролевой секты": мы были как бы семьей, у нас была всеобщая Ма, ее ближний круг и все остальные. Но можно было оставаться не совсем ближним кругом, и тебя все равно любили. Да и вообще никто никому мозги не имел, никто ни от кого ничего не требовал, и все были слишком раздолбаями для какой-то организованной деятельности. Зато все свои, нам вместе хорошо и весело, и можно получить поддержку и принятие просто за то, что, ты свой. Так что могу сказать, мой первый клуб взял только лучшее из не слишком здравой тенденции.
И с "гуру" у меня получалось странно. Иногда я не знала, что общаюсь с Важным Человеком, потому что первый раз этого Важного Человека в лицо видела. И оказывалось, что он либо нормальный, либо хрен напыщенный. А потом мне уже говорили, с кем я имела честь словом перемолвиться, но было как-то уже пофиг. Но находились все-таки личности, зачастую не особо известные в ролевом сообществе, которым я смотрела в рот и почитала безмерно. Потом с кем-то жизнь развела в разные стороны, с кем-то просто смотрение в рот постепенно сошло на нет. Пришло понимание, что они все - такие же люди, как я. И общаться стало намного легче. Этим я, кстати, иногда шокирую разных "гуру" с выслугой лет: они ждут пиетета, а нет его.
Но до того, как выросла и стала нормально общаться, были те, кого я считала безусловно крутыми. Я радовалась, что у меня с ними получается в интернете спорить, и со мной спорят как с равной, а иногда - о чудо! - я даже переспорить могу. Вот это были прямо эпические достижения в моем понимании. Я восхищалась, пыталась дорасти и все в этом духе.
Шли годы, авторитеты теряли вес, превращались в обычных людей, а то и вовсе забывались.
Но вот что удивительно. Когда через страшно сказать, сколько лет, находишь былой авторитет и видишь, что он пишет кучу неумных гадостей, вызывающих только отвращение и брезгливость... почему-то чувствуешь какую-то детскую обиду. Ну как же так, это же сияющий гуру в белом плаще из моего неразумного детства, так ведь не может быть.
Как будто смотришь, как некогда любимого плюшевого мишку макают в деревенский сортир, чесслово.

@темы: размышления, дыбр

---

31 lvl

Эта цифра уже начинает немного пугать.
Впрочем, я ещё даже не достигла возраста взрослого хоббита, не то, что эльфа.
Так или иначе, с днюхой меня.

@темы: дыбр

---

Штобл..?

Внезапно нашла свои фанфики на ЛитМире
Я ничего никогда туда не выкладывала и вообще на этот сайт не заходила.
Как так-то?
Но хотя бы мой ник указали, радует.

@темы: фанфики, дыбр

---

Writober 9

Колодец

Написалась вот страшилка)

Некто, живущий на дне колодца,
Вовсе не злой, по ночам смеется.
Если услышишь как будто гром –
Некто в колодце гремит ведром.
Некто скрежещет по старой кладке,
Или ныряет – играет в прятки.
Если увидит кого в ночи –
Любит хватать и на дно тащить.
Некто в колодце не ест людей –
Просто не прочь завести друзей.

@темы: флешмоб, творчество